Улика № 13

– Мне нужна ваша помощь, – сказала ему Анна.

– Это я понял. В чем ее суть?

– Необходимо отыскать на складе мягкую декорацию к спектаклю «Горе от ума». Он был снят с репертуара в середине восьмидесятых.

– О-о-о-о… – протянул Иван Иванович и покачал головой. – Ну, не знаю, не знаю.

– Мне очень нужно. – Она показала удостоверение.

– Не стоит, – отмахнулся Петров. – Гликерия Львовна все рассказала. – Он подошел к высокой стопке документов, переворошил ее толстыми пальцами и вытащил амбарную книгу. – Ну-с, какого типа декорации вас интересуют?

– Мягкие.

– Это я понял. – Иван Иванович раскрыл книгу и его палец медленно пополз по чернильным строчкам. – Кулисы, падуги, занавесы, задники, половики?

– Могу исключить лишь одно, – уверенно заявила Стерхова. – Это не половик. На декорации нарисованы окна.

Он полистал книгу и, найдя то, что нужно, захлопнул ее.

– Идемте со мной.

Они вышли из конторки, по дороге заглянули в какую-то мастерскую и прихватили с собой рабочего.

Склад декораций располагался в большом и старом ангаре. Иван Иванович дернул электрический рубильник и вспыхнул свет. От увиденного Анне сделалось дурно, в тот момент она осознала: в этом скопище свернутых тканевых колбас им никогда не найти то, что им нужно.

Однако Петров уверенно подошел к забитому до верху стеллажу и приказал своему рабочему:

– Ну-ка, подсоби!

Мужчины ловко скинули на пол несколько свернутых декораций. На каждой была надпись: «Горе от ума, 1967 год. Художник-постановщик Горобец М. И.».

– Нужно их развернуть, чтобы рассмотреть, – распорядилась Стерхова.

– С чего начнем?

– Разматывайте задник.

– Задник, так задник, – сказал Петров и подошел к самой длинной сложенной в несколько раз колбасе.

Рабочий подхватил ее край, и вместе с Петровым они растянули задник в прямую линию, развязали многочисленные киперные ленты и стали разматывать. Когда раскрутили декорацию на несколько метров, Иван Иванович спросил:

– И что же? Будем до конца разматывать?

– Мне нужны окна. – сказала Анна.

– Это в самом конце.

Как сказал Петров, так и вышло: нарисованные арочные окна оказались в самом низу задника. Отмотав последние метры, управляющий вдруг воскликнул:

– Что за черт! Кто это сделал?!

Стерхова тоже хотела знать, кто вырезал большой кусок задника, на котором было одно из окон.

– Подождите. – Она достала телефон и сделала несколько снимков. Потом отыскала фотографию мертвой девушки и сверила фон с декорацией. – Тот самый кусок.

Петрова нисколько не интересовали ее дела, его беспокоил порядок на вверенной территории.

– Можем сматывать?

– Конечно, – с благодарностью улыбнулась Анна. – Вы мне здорово помогли. Только один вопрос.

– Ну? – Иван Иванович распрямился и поглядел ей в лицо.

– Как думаете, кто мог это сделать?

– Откуда ж мне знать? Декорация полвека пролежала на складе. За это время здесь сменились много работников.

Возвращаясь в город, Стерхова была уверена в том, что мертвую девушку фотографировали не в театре, а где-то в другом месте. Теперь, помимо прочих следственных действий, предстояло выяснить, когда было списано надетое на ней платье. Если до восемьдесят восьмого года оно находилось в квартире тетушки Руфи, значит, та каким-то образом была причастна к преступлению. Да еще эти туфли…

Если же платье на тот момент находилось в костюмерной театра, у Анны оставалась надежда на ее непричастность.

В управлении Стерхову ждал небольшой сюрприз. Войдя в кабинет, она увидела Зварцеву и Семенова, сидящих за его столом. Сначала она не поверила своим глазам: и это после той безосновательной строгости, которую ее подчиненный проявил к Екатерине Максимовне.

Заметив ее, оба растерялись. Зварцева вскочила и отрапортовала:

– Я разыскала следователя Пухова, он работает начальником районного управления МВД. – Она протянула свернутый листок. – Вот его данные.

– А что насчет криминалиста Перова? – растерянно осведомилась Анна.

– Он умер несколько лет назад.

– Спасибо, Екатерина Максимовна. Можете идти. – Стерхова осеклась и добавила: – Если у Игоря Петрович нет к вам вопросов.

– Вопросов нет, – поспешил заметить Семенов. – Мы с Екатериной Максимовной все решили.

Зварцева ушла. Сев за стол, Анна ощутила неловкость, как будто увидела то, что не предназначалось для посторонних глаз. Семенов, очевидно, чувствовал то же самое и, возможно поэтому решил объясниться:

– Лейтенант Зварцева нашла трех одноклассниц третьей пропавшей девушки. – Он заглянул в бумаги и прочитал: – Юрьева Марина семнадцати лет, школьница, ученица десятого класса. Рост сто пятьдесят четыре сантиметра… – Телосложение худощавое. Волосы русые, глаза голубые. Не вернулась из школы после занятий в драматическом кружке тринадцатого ноября тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года.

– Я это помню, – устало проронила Стерхова.

– Уточняю, чтобы не было разночтений, – строго сказал Семенов.

– Когда планируете опросить и провести опознание по фотографии?

– Две одноклассницы Юрьевой проживают в Великом Новгороде. Завтра отправлюсь туда.

– А что с третьей?

– Эта в отъезде. Вернется через пару дней, я с ней созванивался.