Улики против улик

— Я вам расскажу одну историю… — тихо начал он. — Вы страдали от опухоли. Было больно и страшно. Вам сделали операцию. За время болезни вы пристрастились к морфию и незаметно для себя стали зависимой… наркоманкой. Иногда вам удавалось достать морфий, иногда нет. До тех пор пока вы наконец не осознали опасность, которая вас подстерегала. Посоветовались с доктором Зусманом. Он назначил вам курс дезинтоксикации. Наряду с блокирующими препаратами ксенородон содержит небольшую дозу морфия, чтобы отвыкать постепенно. Вы принимали курс, но время от времени не выдерживали и снова прибегали к морфию. Может быть, вам удалось бы скрывать это и дальше, но вот однажды вы не обнаружили ампулу с ксенородоном, которая похожа на ампулу с гекардином, который принимал ваш муж. Все ампулы похожи, если не читать название лекарства. Обыскали весь дом. Спросили домработницу. Она предположила, что ампулу взял муж. Вы знали, что сочетание этих препаратов означало для него смерть. Но больше всего на свете вам не хотелось, чтобы вскрылось ваше пристрастие к морфию. Рано утром вы позвонили в «Опушку». Но не в пять, как вы сказали, а около шести и говорили с сестрой-хозяйкой. Вы не назвали себя. Повесили трубку. Почему? Догадались, что муж умер? Волнение? Страх? Скорее второе. Боялись, что вас обвинят и будут судить. И опять же, чтобы не обнаружилась ваша зависимость. И скрыли, что держали в доме морфийный препарат.

Слушая следователя, Ксения Ларичева с остановившимся взглядом замерла в кресле, не издавая ни звука. Затем она подняла голову и посмотрела на Бурова:

— Я никого не убивала. Вы, наверное, очень способный следователь, молодой человек, но не Шерлок Холмс. Все тайны, которые хранят люди, дано разгадать немногим, а то и никому. В жизни каждого, тем более в жизни двух близких людей есть секреты, которые принадлежат только им двоим и должны были бы уйти с ними в могилу. Коль скоро Игорю не удалось унести наш секрет в могилу, дополню и я картину тем, что знаю и о чём скорбно догадываюсь, ради справедливости… А вас пусть начальство похвалит за успешное расследование…

Ларичева тяжело вздохнула, как бы освобождаясь от остающихся сомнений:

— Никакой растраты не было… Игорь Матвеевич распорядился перевести деньги в рублях в «Донатор» Жарковичу, чтобы тот выдал ему эту сумму в долларах наличными… Требование на перевод валюты выписал Паша Рубцов, они давно дружили с Игорем. Деньги предназначались для нашего сына — у него возникли проблемы с людьми… которые, в частности, доставали мне… и ему морфий… Однажды он пришёл совершенно подавленный… в страхе… просил выручить… и побыстрее… Говорил, что его жизнь под угрозой. Ничего другого нам не оставалось… Пятнадцать тысяч долларов — сумма по нынешним временам небольшая, но мы привыкли жить на зарплату… А речь шла о благополучии сына… и Игорь, казалось бы, нашёл выход… Жарковичи наши родственники… Деньги мой муж должен был вернуть, как только продадут часы в комиссионном… у него много ценных часов… наследство… Многие от деда чудом сохранились… И сам собирал, начал ещё во время командировки в Швейцарии… Но тут произошло непредвиденное… сверху поступило распоряжение срочно провести ревизию по счетам фирмы… на Рубцове и Жарковиче зависала недостача… вот Игорь и отправился в пансионат предупредить Рубцова… и выработать план действий… Попросил подъехать и Жарковича. Тот для конспирации взял жену… Я рассказала об этом Кириллу… он был страшно недоволен… нервничал… сказал, что ему надо ненадолго исчезнуть из Москвы… отдохнуть… и что он на несколько дней уедет на Валдай. И уехал… И тут я обнаружила, что пропала ампула с моим лекарством, ксенородоном. Игорь хорошо знал, что это за препарат, и не мог выпить его по ошибке… Я испугалась совсем другого… и позвонила в «Опушку» действительно в пять с чем-то… сестра-хозяйка перепутала время, она была заметно раздражена… Но было уже поздно…

Буров медлил с ответом. Успокоить, сказать Ларичевой, что действительно не она убила мужа? Но она приговорила другого человека — Рубцова. Приговорила своим молчанием. Наверное, подними она шум в полшестого утра, можно было бы ещё предупредить дальнейшее развитие событий. Конечно, Рубцов себя скомпрометировал. Жаркович тоже оказался под ударом. Но не погибли бы ещё два ни в чём не повинных человека — Рубцов, на котором осталось висеть подозрение в убийстве, и сторож Володя, затянутый в водоворот смерти волею случая, как нечаянный свидетель. Буров уже чётко представлял себе картину событий и знал, как будет действовать дальше. Он видел перед собой женщину, выглядевшую намного старше своих лет, совершенно больную, которая облегчила свою совесть, но это уже ничего не могло поправить. Он встал, чтобы попрощаться.

— Вы верите, что я не нарочно? — умоляюще бросила она ему вслед. — Павел Сергеевич сам выбрал это решение…

Буров постоял с минуту в задумчивости.

— Я оставил вам рецепт… возобновите лечение… Доктор Зусман — золотой человек… И прекрасный специалист… До свидания.

* * *