Улисс

– Вот вы, как добрый католик,– отметил он, – коль скоро пошла речь о теле и душе, верите в душу. Или подразумеваете разум, мозговую энергию как таковую, что отличается от любого внешнего предмета, от стола, допустим, или этой вот чашки? Я тоже так считаю, поскольку знающие люди объясняют это извилинами серого вещества. Иначе у нас не было бы таких открытий, как рентгеновские лучи, например. А вы?

Загнанный, таким образом, в угол, Стефен вынужден был сверхчеловечески напрячь память и сконцентрироваться, чтобы припомнить и выговорить:

– Мне пересказывали, от вернейших авторитетов, о простой и потому неразложимой субстанции. И рад бы считать её бессмертной, да нужно учесть ещё возможность её уничтожения Первопричиной, Который—из всего, что мне доводилось слышать—вполне способен добавить этот трюк ко множеству Его прочих шуточек, corraptio per se как и corraptio per accident начисто исключены, во исполнение придворного этикета.

М-р Цвейт, совершенно был согласен с общей сутью сказанного, и хотя присовокупленные мистические тонкости малость превосходили его подлунную глубь, нашёл все же возможным вдаться в рассуждение на тему о простоте, мгновенно откликнувшись:

– Простая? Вряд ли тут годится подобное определение. Спору нет и, уверяю вас, любой согласиться, что раз в году случается наткнуться на простую душу. Просто одно дело, изобрести эти, например, лучи, как сделал Рентген, или там телескоп, как Эдисон, хотя, наверно, это было до него, я хотел сказать Галилео. То же самое и в отношении права, например, или основополагающих природных явлений таких, как электричество, но совершенно другой коленкор утверждать, что веришь в существование сверхъестественного Бога.

– А вот это,– укорил Стефен,–самым решительным образом доказывается несколькими из наиболее известных пассажей в Священом Писании, не говоря уж про косвенные доказательства.

В этом запутанном вопросе, однако, воззрения этой пары, диаметрально противоположных по своему образованию и всему прочему, и с ощутимой возрастной разницей между ними, схлестнулись.

– Доказано?– возразил более опытный из двоих, держась своего изначального суждения,– Вот уж не уверен. Это вопрос личного мнения каждого и, не вдаваясь в разобщающую сторону дела, позвольте мне тут полностью не согласиться. По моему убеждению, говоря начистоту, все эти вставки чистой воды фальшивка, вписанные, скорей всего, монахами как и, опять-таки, большой вопрос касательно нашего национального поэта, кто же на самом деле писал, про Гамлета и Бэкона, поскольку вам Шекспир знаком неизмеримо лучше моего, что и говорить. Может, кстати, выпьете кофе? Дайте-ка я размешаю, и булочку возьмите. Похожа на один из кирпичей нашего шкипера в маскировке. Впрочем, никто не даст того, что не имеет. Попробуйте кусочек.

– Не смог,– выдавил из себя Стефен, его умственные органы на миг вконец застопорились.

Поиски виновного, по пословице, портят головной убор, м-р Цвейт сосредоточился, по крайней мере, попытался размешать слежавшийся на дне сахар, вспоминая, чуть ли ни с желчностью, Дворец Кофе и его отрезвляющую (и доходную) работу. Несомненно, законное заведение и, как ни крути, приносит массу пользы. Прибежища типа того, куда они в данный момент пришли, на абсолютно безалкогольных началах для ночных гуляк, концерты, драматические вечера и просветительские лекции (вход свободный) для нижних сословий. Вместе с тем, у него было отчетливое и болезненное воспоминание о весьма скромном жалованьи его жене, мадам Марион Твиди, которая некоторое время подвизалась там пианисткой. Идея, которую он с готовностью разделял, творить благо и получать прибыль, не имеет себе равных. Сульфат, или ядовитая медь, SO4 или что-то типа, обнаруженное в сушёном горохе какой-то дешёвой столовой где-то, но он не помнил когда это было и где. Во всяком случае, контроль, врачебный контроль всего съестного казался ему как никогда необходимым, что вероятно, и сделало таким модным Какао-Ви д-ра Тибла, из-за приложенного медицинского анализа состава продукта.

– Ну-ка, хлебните,– отважился он предложить, размешав кофе.

При столь настырном потчевании, Стефен поднял увесистую кружку из коричневой лужицы, издавшую прощальный чмок, за ручку и сделал глоток отвратного пойла.

– Всё-таки, плотное питание,– настаивал его добрый гений,– я приверженец плотного питания,– за это ратовал он не ради гурманства, отнюдь, а просто регулярные приёмы пищи были условием sine qua non при любой настоящей работе, будь то умственная, или физическая,– Вам нужно питаться более плотной пищей. Почувствуете себя другим человеком.

– С жидким я справляюсь,– сказал Стефен,–сделайте милость, уберите этот нож с глаз подальше. Не могу видеть его острие. Напоминает мне историю Рима.

М-р Цвейт тут же исполнил просьбу и отодвинул обличённый объект, обычный тупоносый нож с роговой рукояткой, без ничего такого Римского или античного на непросвещённый взгляд, отметив, что остриё в нём вовсе не присутствует.