Улисс

– Истории нашего приятеля такие же, как и он сам,– заметил м-р Цвейт, к слову о ножaх, своему наперснику в приглушённом ключе,– Думаете, они правдивы? Он может плести их ночь напролёт и врать, как старый коридорный. Гляньте на него.

Однако, хоть и с опухшими от недосыпания и морских ветров глазами, в жизни полным-полно чего угодно, включая неимовернейшие совпадения, и вполне в пределах вероятного, что всё это не чистый вымысел, особенно, если не вдаваться, потому что не слишком-то одно с другим увязывалось в ворохе его небылиц, для приверженцев полной точности.

Вместе с тем, он упорно продолжал вычислять данного идивидуума, обшерлокхолмсывая его так и эдак с того момента, как тот попал в его поле зрения. Статный, ну, разве что малость склонный к облысению, хорошо сохранившийся здоровяк оставлял впечатление недюжинной силы, однако, некая фальшивинка в очертаниях его обличья навеивала предположение о тюремном сроке, и не требовалось особо напрягать фантазию для ассоциации такой зловещей на вид особи с каторжанской братией. Может он и впрямь отмотал срок, если предположить, что он, такое часто водится среди людей, поведал собственную быль как бы о постороннем, а именно – сам же и убил, за что и просидел лет пять, в расцвете сил и красоты, в местах лишения свободы, где и подцепил такой персонаж, как Антонио (ни малейшего отношения к драматическому герою под тем же именем, творению пера нашего национального поэта), расплачиваясь за преступление совершенное вышеописанным мелодраматическим образом. С другой стороны, возможно он просто пудрит мозги – простительная слабость, наткнувшись на полных лопухов, Дублинских дуболомов, до того падких на новости из дальних краёв, что где тут удержаться старому мореходу, побороздившему моря-океаны, натягивая фок на шхуне ЕСПЕРУС и всякое такое. А вдумавшись как следует, то вся лапша, которую тут этот малый о себе на уши вешает, как говорят, в подмётки не годится той небывальщине, что лезет в голову другим на его счёт.

– Учтите, я вовсе не утверждаю что это полное враньё,– заключил он.– Аналогичные случаи пусть и не часто, но порой бывают. Гиганты, хоть это не совсем по теме, которых иногда встречаешь. Марселла, королева лилипутов. Среди тех восковых фигур на Генри-Стрит я сам видел нескольких ацтеков, или как их прозывают, что сидят скрестив ноги. Им не удасться распрямить их даже и за деньги, потому что мускулы вот тут, смотрите,– продолжал он, указывая кратким очертанием на своем спутнике,– или жилы, или назовите их как вам будет угодно, за правым коленом, утрачивают силу от сидения таким способом, постоянно поджатыми, пока им поклонялись, как богам. Вот вам ещё один пример простоты душевной.

Однако, возвращаясь к нашему Синбаду и его ужасающим приключениям, который ему чем-то напоминал Людвига, alias Ледвидж, когда тот выходил на подмостки в ЗАБАВАХ (личная постановка Майкла Ганна) ЛЕТУЧЕГО ГОЛЛАНДЦА, шумный успех и полный зал поклонников, все без ума от его исполнения, (хотя все эти корабли, призрачные там или наоборот, на сцене малость не того, как и поезда), то ни в каких чрезмерных уклонениях за пределы реального его не уличишь, тут он согласен. Наоборот – штрих про удар ножом в спину вполне в стиле этих итальяносов: хотя, если уж начистоту, ему всё же кажется, что все эти мороженщики и поджарщики всевозможных рыб, не говоря уж про жарщиков картошки и тому подобного, как в маленькой Италии возле Кумбы, в сущности, трезвые, трудолюбивые и бережливые ребята, ну, разве что порой чрезмерно увлекаются охотой на безвредных и полезных домашних животных кошачьей породы своих соседей, как стемнеет, чтоб закатить добрячую обжираловку с чесноком для смачности, хотя на следующий день de rigueur так и прёт, а может и нет, но всё по тихому и, он бы подчеркнул, без лишних трат.

– Взять, например, испанцев,– продолжал он,–с таким же пылким темпераментом, дьявольски неудержимы и склонны брать закон в собственные руки – враз укокошат, пикнуть не успеешь, их неразлучными кинжальчиками в брюшную полость. Всё по причине жары, от климата, вобщем. Моя жена тоже, между прочим, испанка, то есть наполовину. Фактически, она могла бы писаться испанской национальности, при желании, родившись в (технически) Испании, т.е. на Гибралтаре. У неё явно испанский тип. Смуглянка, брюнетка от природы, жгучая. Я, например, вполне согласен, что климат сказывается на характере. Оттого и спрашивал, не пишите ли вы свои стихи на итальянском.

– Те темпераменты за дверью,– вставил Стефен,– пылали страстями из-за десяти шилингов. Roberto ruba roba sua.

– Вот уж действительно,– поддакнул м-р Цвейт.

– Да и к тому же,– продолжил Стефен, витийствуя, с застывшим взором, сам для себя или некого неведомого слушателя неизвестного местонахождения,– нам тоже не занимать неистовости Данте и его равнобедренных треугольников – мисс Портинари, в которую он влюбился, плюс Леонардо и Сан Томазо Мастино.