Улитка

Вечером настроение у Джудит резко испортилось. На прогулке и за ужином он почти все время молчал, совершенно не поддерживая беседу, угрюмо насвистывая незнакомую мелодию. Мы с Эриком, раздраженные его капризами, постарались поскорее откланяться, оставив Джу один на один с таинственным прошлым.

Утром мой друг бесцеремонно ворвался к нам в номер.

– Все, поехали! Дела не ждут!

– Слушай, он чокнутый?! – возмутился Эрик.

– Действительно, Джу! Всему есть предел.

– Вот именно. Поехали, черт побери!

Дорога домой оказалась намного длиннее.

ГЛАВА 4

После той воскресной прогулки я надеялась, что в отношениях между парнями наступит оттепель, но увы!

Джу продолжал игнорировать Эрика с несвойственным ему категоричным упрямством. Все мои уговоры и просьбы были тщетны. Со своей стороны, Эрик просто перестал замечать Джудит, он был ему не интересен, и я даже не смела намекать на какие-либо дальнейшие мероприятия втроем. Попытки наладить отношения сошлись на нет, а так как все свое свободное время я проводила с любимым мужчиной, то дружба с Джудит начала потихонечку угасать и, наверное, совсем бы умерла, если бы не было чего-то большего между нами, того, о чем мы оба старались забыть.

Бывая у Сиси, я втайне надеялась на случайную встречу. Но именно в те вечера, когда мы появлялись у Бет, Джу старался не заходить. Так прошло полгода. Из разговоров друзей я знала: он в полном порядке, устроился на какую-то престижную работу, весел и беспечен, как всегда. Кутит по-прежнему, даря любовь всем и никому! В общем, наслаждается жизнью и не сходит без меня с ума. Что ж, каждый из нас пошел своим путем – так и должно было случиться однажды.

Больше всего нашей размолвке радовалась Сиси. Как-то, придя к нам в гости, она в очередной раз начала петь хвалу Эрику.

– Слава Богу, порочная связь разорвана. Спасибо тебе, дорогой! Хоть кто-то вразумил эту глупую девчонку.

Эрик старательно отмалчивался, но Сиси не унималась, и ей удалось задеть меня за живое.

– Мы все обожаем Джу, он, так сказать, «народное» достояние. Но у каждой нормальной женщины должен быть нормальный мужчина или хотя бы видимость! – рассмеялась она.

Я вдруг подумала о том, что раньше не приходило мне в голову: «А ведь Бет втайне считает Джудит виновником нашего разрыва с Робом».

Она ни разу об этом не говорила, то ли стараясь не усложнять ситуацию, то ли не желая вмешиваться. Тем не менее, родственные чувства должны были взять верх. Они всегда выше объективного восприятия.

– Слушай, наши отношения с Джу никого не касаются, – ответила я ей.

– Крошка, ты же знаешь, я всегда очень корректна в высказываниях, – живо перебила меня Элизабет. – Но скажу так: еще немного, и Жужу навязал бы тебе свое собственное понимание слова «секс». В этом тоже есть своя прелесть – говорят, некоторые туземные племена признают только такую любовь. Но, скажу тебе по секрету, не следует этим злоупотреблять, – Сиси снова залилась смехом.

Я побледнела. Ее намеки становились слишком явными.

– Смотрю, ты и в этом поднаторела, подруга.

Никогда раньше она не углублялась в мою интимную жизнь. Почему же тогда сейчас, когда все уже позади, эта тема так трогала ее?

«Неужели она ревнует меня к Эрику?» – злорадно подумала я.

Имея столько мужского внимания, что в него можно было заворачиваться, как в одеяло, при отсутствии комплексов, при красоте и незаурядном уме, Элизабет страдала от одного изъяна: для нее не существовало чуда и таинства любви. Бет не были известны горючие слезы неразделенного чувства, радостная дрожь первого собственного признания. Она умела отдаваться, но не умела отдавать, брала с одолжением, а не с благодарностью, не испытывая при этом остроты счастья. Все равно, как если человек изо дня в день ест одну и ту же пищу, однажды наступает момент, когда он перестает чувствовать ее вкус. Пресыщение порождает своеобразную эмоциональную фригидность.

– Дамы, не опускайтесь до мужских пошлостей.

– Прошу не обобщать, – раздраженно ответила я, оскорбленная обобщением.

– Предлагаю поставить фильмоскоп, – сказал Эрик. – Вчера отыскал в антикварном магазине потрясающие порнографические слайды двадцатых годов. Настоящий шедевр.

– Ну так давай же, скорее включай! – заиграла плечами Сиси. – Оценим твою находку.

– Буду рад, если придется тебе по вкусу, – ответил ей Эрик и пошел настраивать проектор.

«Вот, оказывается, чье мнение для тебя важнее».

Появившееся раздражение перевело настроение в минорную тональность. Конечно, уязвленное самолюбие заставило меня промолчать, но мысль о том, что я все чаще стала ощущать себя в компании этих двоих не в своей тарелке, запала в душу. Я старалась гнать от себя подобную чепуху, приписывая все излишней эмоциональности. Но вот такие вскользь брошенные фразы, при которых ты словно в лужу садишься, слышались от Эрика и Сиси все чаще.