Улица Америки (СИ)

— Мне нужно, чтобы ты приносила мне деньги. Чтобы твои материалы разлетались, а имя узнавали. Понимаешь, о чем я? Чтобы ты делала что-то, что выделяло бы тебя из серой массы. — Он наклонился вперед и посмотрел мне в глаза.

От него пахло виски, табаком и дорогим парфюмом с примесью пота. Я смотрела на его лицо, гадая, сколько инъекций ботокса он сделал за последний год, и гнала мысль, что продаю себя. Да пусть даже и так. Это не делает меня ни лучше, ни хуже. Это просто факт. Данность. Сделка, в конце концов. И теперь надо устроить все так, чтобы мои вложения не оказались напрасными.

Из ресторана мы поднялись в номер. Я думала об Алексе, родителях, и от всех тих мыслей хотелось напиться, но это бы все испортило. Мне была нужна ясная голова. Шеффилд пинком захлопнул дверь, сгреб меня в охапку и швырнул на кровать.

…Любовником он оказался посредственным, но хотя бы не извращенцем – признаться, я всерьез этого опасалась. Мне же пришлось постараться, чтобы не разочаровать его, и с этим я справилась на «отлично». Майкл остался доволен.

Потом мы лежали на полу, курили, допивая остатки шампанского, и разговаривали. Я понимала, что это тоже проверка. Майкл хотел знать, владею ли я словом так же хорошо, как и телом. Он собирался инвестировать в меня деньги и должен был получить гарантии.

— Когда ты сможешь отправить меня в командировку? — я затушила сигарету и, приподнявшись, взяла с тумбочки пустой фужер.

Майкл и не подумал поухаживать за мной: я немного растерялась, но лишь на пару мгновений, и налила себе самостоятельно.

— Что, прямо вот так сразу? — он повернулся набок и подпер голову ладонью.

— Ну, можешь устроить мне экзамен, если так сомневаешься, — фыркнула я и сделала большой глоток. В номере было душно, и в горле у меня пересохло. — Хочешь, напишу сочинение про Первую Мировую.

Майкл хрипло засмеялся.

— Рвешься в бой, детка? — он ущипнул меня за бедро, да так сильно, что я вскрикнула от боли, — это хорошо. В течение месяца что-нибудь придумаю.

Брайан не осуждал меня в открытую – в конце концов, мы даже не встречались, и прав а упреки у него не было, но я отчетливо видела недовольство и обиду в его глазах. А еще немного разочарования.

— Алекс, конечно, не в курсе, — из уст Брайана это прозвучало как утверждение.

Он стоял на балконе, смотрел на просыпающийся город, но я знала его слишком хорошо, и мне не составило труда понять, какие мысли бродят у него в голове.

Прошло уже три недели, как я связалась с Шеффилдом, наши встречи стали регулярными, но он по-прежнему ничего не говорил о командировке. Если бы я чуть хуже разбиралась в людях, подумала бы, что он использовал меня с одной целью, но Майкла в первую очередь интересовали деньги, а все остальное шло приятным дополнением. Как бонусные баллы не карту при покупке телевизора или дивана. Только в данном случае баллами был секс, а роль дивана отводилась мне.

— Конечно, нет, — я скинула красивые, но узкие, и оттого жутко неудобные туфли и забросила их в угол балкона. Какое счастье: встать горящими ногами на прохладный кафель и от души размять ступни. — И не скажу. — Я встала рядом с Брайаном, подставляя лицо свежему ветерку. — И не надо так на меня смотреть.

— Как именно? — он улыбнулся, но улыбка вышла грустной.

— Как старший брат на провинившуюся сестру, — не знаю почему, но именно эта ассоциация первой пришла мне на ум. — Я знаю, что поступаю мерзко, но это мой выбор.

— Дело не в мерзости. Ты сильно рискуешь, — Брайан по-прежнему смотрел вдаль. — Если Алекс узнает, он вряд ли простит тебя.

— Я вообще не понимаю, почему ты все еще здесь.

Как ни странно, но в большей степени я чувствовала себя виноватой перед Брайаном. Он уже тысячу раз мог бы послать меня подальше, и это было бы правильно, но оставался рядом. Терпел мои выкрутасы, слушал сначала про Алекса, а теперь еще и про то, как я сплю с Шеффилдом. Вот уж кому действительно следовало дать орден за мужество. Или за глупость. А я понимала, что попросту не заслуживаю такого мужчину.

***

Шеффилд сдержал слово – спустя месяц после начала наших отношений (хотя это слово вряд ли подходило к ситуации) он организовал для меня командировку в Ливию. В феврале две тысячи одиннадцатого там вспыхнула гражданская война: местные оппозиционеры, при поддержке западной коалиции, организовали переворот, свергнув действующего президента Муаммара Каддафи, тем самым положив начало пусть и недолгой, но одной из самых кровопролитных войн новейшей истории.

Сказать, что я рвалась туда – не сказать ничего. После двух лет просиживания штанов и выживания с цента на цент это стало для меня подарком судьбы. Конечно, я понимала, что чтобы получить его, должна выложиться на сто один процент, и потому вдвойне была преисполнена решимости.

Я не стала врать отцу и Марси относительно того, куда именно собираюсь, но на сей раз все прошло легче. Во всяком случае, лучше, чем я ожидала: никто не устраивал мне истерик со слезами и не пытался удержать дома. Наверное, именно в тот момент они окончательно смирились и приняли мой выбор.