Улица Яффо

Его дом выглядел как и всегда. Только розы в палисаднике отцвели. Синие ставни были открыты, но в комнатах не горел свет. Подул прохладный ветер, и Жорж невольно вспомнил о нищих, которые раньше приходили сюда, зная, что всегда получат от Мариам кусок хлеба, сыр и апельсины. На такого нищего, должно быть, походил сейчас он сам, если бы кто-то посмотрел на него из окна дома. Он открыл ворота, тихо прошел через палисадник и заглянул в окна. Все тихо. Входная дверь заперта. Жорж достал из кармана брюк ключ, который принес с собой, и вставил его в замок. Сердце колотилось в груди. Он подергал округлую ручку, но ключ не поворачивался. И тут заметил следы взлома на дверной раме. Очевидно, кто-то пытался силой вышибить дверь. Замок висел криво. Теперь достаточно было навалиться на дверь плечом, и путь свободен. Жорж проскользнул внутрь и тихо притворил за собой дверь. Не стал включать свет. В квартире витал странный запах. Родной запах его дома, который ни с чем не спутать, но вдобавок сигаретный дым – а Жорж не курил – и что-то резкое, возможно, запах капустного супа. Диваны стояли как всегда, даже ковер был на своем месте. Здесь явно не побывали мародеры. Жорж прошел дальше и вдруг заметил, что у него дрожат руки, его это даже возмутило: неужели он может бояться здесь, в собственных стенах? И все же кровь стучала в ушах. Он открыл дверь на кухню. Вот откуда исходил этот сильный запах. Такой еды здесь еще никогда не готовили. В раковине грязные тарелки, тут же валялись чужой джемпер и газета на иврите. Жорж прошел в гостиную, окна которой выходили на море. Его руки скользнули по английскому книжному шкафу, который он сам однажды внес в дом. Внутри стояла медная менора. Все его книги пропали. В слабом свете, падавшем снаружи, он заметил пустую стену. Там, где между расписными настенными тарелками висели фотографии его родителей, детей, бабушек и дедушек, теперь не было ничего. Он осторожно провел рукой по стене… и почувствовал, что гвозди все еще торчат там, где он их когда-то вбивал. Отсутствующие, мелькнуло у него в голове, и он почувствовал, как изнутри что-то рвется наружу. Я присутствую, хотелось ему закричать, видите, вот я, как грабитель в собственном доме! На журнальном столике стояла пепельница, полная окурков. Жорж подошел к дивану, заметив там книгу, и взял ее в руки. Детская книжка. Снеговик в красном колпаке и с морковным носом, сверху – непонятные ему кириллические буквы. Почувствовав комок в горле, Жорж положил книгу на место, точно так же, как она лежала. Затем повернулся и заглянул в темную комнату. Его бил озноб. Если у них есть дети, значит, они скоро вернутся, подумал он. Если он офицер, то, значит, носит оружие. Надо было принимать решение: остаться до прихода его незваных гостей или исчезнуть в ночи, как вор. Он посмотрел на пустую стену. Чего ожидал бы от него отец? Что сделала бы Мариам?

Жорж подошел к окну, где раньше стояло его большое удобное кресло, теперь оно пропало, и повернулся к маленькому дамасскому столику, который все еще был на месте; постепенно из темноты проступили очертания английского граммофона. Он потрогал трубу, ручку, звукосниматель… все в порядке. Возможно, эти люди слушали музыку. Их музыку. Он вытащил из конверта пластинку Умм Кульсум. Пусть это будет небольшой привет семье, подумал он. Поставит пластинку, включит громкость на полную и исчезнет в саду. А потом будет наблюдать снаружи, как Умм Кульсум станет рассказывать людям из страны снеговиков о стране, в которую они ненароком забрели, и о людях, в чьих постелях они теперь спят. Пусть ее голос будет преследовать их даже во сне. Но потом он решил иначе. Он положил пластинку обратно в конверт и схватил обеими руками граммофон. Умм Кульсум оказалась зажата между его грудью и громоздким предметом в его руках. Он пошел к дверям – Амаль должна получить свой подарок.

Жорж пересекал гостиную, когда различил снаружи приближающиеся голоса. Мужчина и женщина. Он замер и прислушался. Они говорили друг с другом на чужом языке – возможно, на русском или болгарском. У него еще было время сбежать через окно другой комнаты. Но что-то внутри восставало против этого. Он уже не был тем человеком, который бежал девять месяцев назад, чтобы защитить жизни своих близких. Они бежали, и смерть настигла их, а их дом все еще стоял. Дом, который он заново отстроил с отцом, когда британцы разрушили его. Это не Жорж решил остаться, наблюдая, как открывается дверь. Это велел ему голос отца. В комнату вошла женщина. К плечу ее приник спящий ребенок. Следом за ней – мужчина, рука которого потянулась к выключателю. Женщина вскрикнула, увидев незнакомца, стоящего посреди комнаты с граммофоном в руках. Муж выхватил из кармана пальто пистолет. У него было широкое лицо и мускулистое тело. Он не проявлял никакого страха, и, к своему собственному удивлению, Жорж тоже был совершенно спокоен.

– Ахлан ва сахлан, – сказал Жорж. – Добро пожаловать.