Улица милосердия

– Вон, смотри! – закричал Тимми, тыча пальцем в экран, где растаман со всей дури несся через восемь полос движения. – Говорил же.

– Говорил, – сказал Энтони и потянулся за бумажником.

Когда оживленная сцена кончилась, Тимми упаковал вес в двойной пакет и передал Энтони, а тот достал из кармана трубку и хорошенько ее забил.

– Как дела у сестры?

Тимми удивился:

– А откуда ты знаешь Морин?

– Со школы, – ответил Энтони.

Тимми пошарил вокруг в поисках пульта и нашел его у себя за спиной.

– Да нормально. Мик нашел работу в Нашуа. Муж ее.

На слове «муж» настроение у Энтони немного скисло.

– Я думал, они разбежались.

– Разбежались, а теперь сошлись. Не спрашивай.

Когда Тимми начал щелкать каналами, Энтони закрыл глаза. От мелькающих картинок у него закружилась голова. Телевизор размером с детский бассейн для этой комнаты был явно большеват.

НА ОБРАТНОМ ПУТИ В ГРЭНТЕМ ОН ДУМАЛ О СЕСТРЕ ТИММИ, которую в школе не знал и в помине. Он соврал, потому что правда была унизительна: Морин Флинн была его нянькой. Энтони тогда было двенадцать, достаточно по меркам Грэнтема, чтобы по понедельникам оставаться дома одному, пока мать играла в бинго. Он прекрасно справлялся с этим безо всяких происшествий, пока не случилась ночь имени сгоревшего тостера, который он успешно потушил ковром. Мать пришла в ярость из-за ковра и наняла Морин Флинн приглядывать за ним, совершенно не подозревая, какой тем самым навлекла на него позор. Морин была всего на четыре года старше – ученица старшей школы и величайшая любовь его жизни. Никакой серьезной конкуренции за этот титул на тот момент у нее и не было.

Его опыт с женщинами отнюдь не впечатлял.

В случае с Морин он винил во всем обстоятельства, так уж вышло, что не благоприятные. Вспоминая тот случай, он размышлял, что с ней было не так. Какого черта она вообще связалась с таким мелким пацаном? По-хорошему этот вопрос должен был прийти ему в голову еще тогда, но не пришел.

Когда все закончилось, она сказала: «Вообще-то, должно быть подольше», а он ответил: «В следующий раз я лучше справлюсь».

Но следующего раза так и не случилось. Через несколько лет он узнал, что она вышла замуж, и эта новость сильно его задела. Чувство было такое, будто он пропустил автобус, который должен был отвезти его в будущую жизнь.

Будущая жизнь была тем местом, где ему еще только предстояло оказаться. Все, абсолютно все пошло не по плану.

Но начало было многообещающим. Он проучился два семестра в Карри-колледже, а когда у него кончились деньги, пошел подсобным рабочим в строительную бригаду Манчини. Каждый день на рассвете, под звуки одной и той же радиостанции, он вместе с отцом отправлялся на объект. В дороге они не разговаривали. Никогда больше он не проводил с отцом столько времени. Так продолжалось пять недель, пока его не одолжили бригаде, перевозящей сваи для строительства Бостонского тоннеля. Величайшее недоразумение его жизни.

Когда он сошел на грэнтемский пирс, у него возникло ощущение, будто его не было очень долго, хотя город, разумеется, не изменился. Отсутствуй он десять минут или двадцать лет – все едино. По берегу, следуя зову подросткового протеста, шатался паренек с банкой пива. Пятьдесят лет назад на его месте мог быть отец Энтони. Тридцать лет назад это мог бы быть Тим Флинн. Жизнь в Грэнтеме представляла собой унылый второсортный фильм, один из тех, где периодически омолаживают актерский состав, но сценарий при этом остается неизменен. Такой вот городок.

Дома было пусто, мать отправилась в салон красоты за своей еженедельной укладкой. В холодильнике не нашлось ничего интересного, так что он насыпал в миску сухих хлопьев и понес ее в свою штаб-квартиру. Будучи подростком, в целях уединения он релоцировал свою комнату в подвал, где за несколько лет сделал парочку важных улучшений: установил стереосистему, провел кабельное телевидение и беспроводной интернет. Так, надев наушники, он мог отгородиться от доносящегося из кухни скрипа половиц, где мать проводила девяносто восемь процентов бодрствования.

Внизу было удобно, хоть и немного темно: дневной свет попадал в комнату сквозь два небольших окошка под потолком, выходящих на улицу на уровне земли и смотрящих на оконные колодцы из гофрированных жестяных листов.

В год, когда он держался за голову, полумрак оказался очень кстати.

Он ел хлопья, сидя перед компьютером, и прокручивал страничку сайта. Он уже два года был веб-мастером сайта Католического наследия Новой Англии, единственной целью существования которого было убедить священников проводить службы на латыни.

Платили за работу всего ничего, но и работы как таковой было столько же. Время от времени он обновлял календарь мероприятий: Всеобщая молитва, Крестный ход, автобусная поездка в муниципальный театр в Нью-Джерси на ежегодную демонстрацию Плата Вероники, – а через какое-то время попросил себе должность веб-мастера, которую отец Ренальдо с удовольствием ему дал. Все проще, чем платить, и Энтони сразу же заказал визитки с выпуклыми золотыми буквами: Энтони Бланшар, веб-мастер.