Уловка-22

His bait was a bar of candy and he would presight in the darkness as he sat waiting for the nibble with a finger of his other hand inside a loop of the line he had run from the frame of his mosquito net to the chain of the unfrosted light bulb overhead.	Хэвермейер использовал для приманки конфету и усаживался в темноте, поджидая грызуна. В одной руке он держал пистолет, а палец другой руки продевал в петельку веревки, протянутой от рамы москитной, сетки к выключателю лампы.
The line was taut as a banjo string, and the merest tug would snap it on and blind the shivering quarry in a blaze of light.	Веревка была натянута, как струна банджо, и стоило ее чуть потянуть. как рама захлопывалась, а вспышка яркого света ослепляла дрожащую жертву.
Havermeyer would chortle exultantly as he watched the tiny mammal freeze and roll its terrified eyes about in frantic search of the intruder.	Хавермейер с восторгом наблюдал, как крохотный зверек таращил перепуганные глазенки, отыскивая врага.
Havermeyer would wait until the eyes fell upon his own and then he laughed aloud and pulled the trigger at the same time, showering the rank, furry body all over the tent with a reverberating crash and dispatching its timid soul back to his or her Creator.	Когда же мышиные глазки встречались с его взглядом, он с громким хохотом нажимал на спусковой крючок и посылал в мечущееся мохнатенькое тельце пулю за пулей, наполняя палатку раскатистым грохотаньем, пока наконец юркая мышиная душа не отправлялась на небеса к своему создателю.
Late one night, Havermeyer fired a shot at a mouse that brought Hungry Joe bolting out at him barefoot, ranting at the top of his screechy voice and emptying his own.45 into Havermeyer's tent as he came charging down one side of the ditch and up the other and vanished all at once inside one of the slit trenches that had appeared like magic beside every tent the morning after Milo Minderbinder had bombed the squadron. It was just before dawn during the Great Big Siege of Bologna, when tongueless dead men peopled the night hours like living ghosts and Hungry Joe was half out of his mind because he had finished his missions again and was not scheduled to fly.	Однажды ночью, когда Хэвермейер выстрелил в мышь, Заморыш Джо выскочил из палатки босой, вопя что было мочи. Разрядив свой собственный пистолет сорок пятого калибра в палатку Хэвермейера, он ринулся вниз по откосу выемки, лихо вскарабкался на противоположную сторону и вдруг исчез, провалившись в одну из земляных щелей, которые, словно по мановению волшебной палочки, появились у каждой палатки на другое же утро после того, как Милоу Миндербиндер разбомбил расположение своей эскадрильи. (Это случилось незадолго до рассвета в дни великой осады Болоньи, когда в ночном воздухе реяли, как привидения, безгласные тени мертвецов.) Заморыш Джо находился в состоянии, близком к помешательству: он снова выполнил норму вылетов и был временно освобожден от полетов, а это выводило его из себя.
Hungry Joe was babbling incoherently when they fished him out from the dank bottom of the slit trench, babbling of snakes, rats and spiders.	Когда Заморыша Джо выудили с сырого дна земляной щели, он бормотал что-то бессвязное о змеях, пауках и крысах.
The others flashed their searchlights down just to make sure. There was nothing inside but a few inches of stagnant rain water.	Дно осветили карманными фонариками, но, кроме нескольких дюймов застоявшейся дождевой воды, там ничего не оказалось.
' You see?' cried Havermeyer. 'I told you.	- Вот видите! - крикнул Хавермейер.
I told you he was crazy, didn't I?'	- Я говорил вам, что он псих, ведь говорил же?
Doc Daneeka Hungry Joe was crazy, and no one knew it better than Yossarian, who did everything he could to help him.	4. Доктор Дейника Заморыш Джо бесспорно был ненормальным, и никто не знал этого лучше, чем Йоссариан, который изо всех сил старался как-нибудь помочь ему.