Уловка медвежатника

Однако улучшения не наступало. Алексей по-прежнему пребывал в забытье, а если и открывал глаза, так только для того, чтобы простонать: «Господи помилуй!»

Если на кого-то и стоило рассчитывать, так только на Старца, который в это время совершал паломничество в Сибирь. Наскоро составив послание, Алекс тотчас отправила его Григорию. Уже на следующий день в Царское Село от Распутина прибыла депеша, в которой он сообщал о том, что молится за маленького, а накануне ему было видение, что Алексей будет жить.

Уже на следующий день температура у наследника стала спадать, и он пришел в сознание. Первое, о чем он сказал, – что видел Григория, который за него молился в деревенском храме, подробно описав внутреннее убранство. Ближе к обеду цесаревичу захотелось куриного бульона, чем он неимоверно обрадовал Алекс, и, отведав целых две тарелки, наследник впервые за последние несколько дней уснул глубоким сном. Кризис миновал.

В тот же день Николай Александрович вспомнил о делах. Понял, что за это время их накопилось немало (только одной непрочитанной корреспонденции над его рабочим столом возвышалась целая гора!). В отдельной кожаной папке у него лежали разбирательства, поставленные на контроль, так что оставалось только определить их очередность.

Открыв папку, он натолкнулся на заметку об ограблении в «Российском купеческом банке» и невольно поморщился, как от острой зубной боли. О результатах расследования ему обещали доложить в самое ближайшее время. Однако почему-то помалкивали. Надавив на кнопку звонка, государь вызвал адъютанта.

Высокий, безукоризненно одетый князь Трубецкой очень напоминал своего предка, героя войны тысяча восемьсот двенадцатого года. Порой создавалось впечатление, что заслуженный генерал из Галереи славы в Эрмитаже шагнул прямиком в царские апартаменты.

Интересно, а сам князь знал о небывалом портретном сходстве со своим славным предком? В какой-то момент Николай Александрович хотел было спросить об этом адъютанта, но раздумал.

– Вот что, Дмитрий Михайлович, – обратился государь к застывшему в дверях адъютанту. – Третьего числа ко мне должен был прийти с докладом министр внутренних дел, почему же он не явился? – выразил недоумение Николай Второй.

– Я взял на себя смелость перенести эту встречу, – произнес князь, уверенно глядя прямо в лицо императору.

– Ах, вот так… И позвольте узнать, на какое время?

– На сегодняшнее число, в три часа дня, – уверенно отвечал князь.

Весьма неплохо иметь понимающего адъютанта, способного прочитать твои мысли.

Действительно, именно в канун встречи с министром он простоял всю ночь у постели потерявшего сознание Алексея, сменив вконец обессиленную супругу. Это дежурство ему далось весьма нелегко, приходилось буквально сдерживать рыдания, когда он смотрел на почти безжизненное лицо сына.

Прошедшие часы были для него самым настоящим испытанием, и Николаю Александровичу даже показалось, что самообладание покинет его.

А под самое утро он понял, насколько у него старое сердце. Весь следующий день Николай Александрович не желал никого видеть и, заперевшись в своих покоях, два часа кряду разглядывал потолок.

– Хорошо, я его жду, – кивнул государь.

Уже через полчаса в приемную комнату с папкой в руках вошел министр внутренних дел, свиты Его величества, генерал-майор Коваленский Сергей Григорьевич. Едва ступив в царский кабинет, он достал из кармана платок и промокнул им взмокший лоб.

Николай Александрович едва не поморщился. Его чрезвычайно угнетала привычка высших должностных лиц отирать в его кабинете вспотевшие лица. Такое впечатление, что как только они переступают порог его кабинета, так на них тотчас накатывает невероятная потливость.

Правый боже! Ведь взмокший лоб можно было отереть перед самыми дверьми! Или таким образом они хотят показать свое государево усердие?

Однако Николай Александрович продолжал невозмутимо смотреть на вошедшего генерала и делать вид, что совершенно ничего не происходит. Следовало бы предложить вошедшему стул, но император намеренно затягивал с приглашением – некое наказание на проявленную бестактность.

Наконец рука Николая Александровича бодро взмыла вверх, и он указал на стул:

– Прошу вас, Сергей Григорьевич.

Министр Коваленский скорым шагом пересек кабинет и сел на указанный стул.

– Благодарю вас, ваше величество.

– Полноте вам, – отмахнулся государь. – Я уже говорил вам, называйте меня по имени-отчеству.

– Хорошо, Николай Александрович.

– Итак, что вы можете добавить по поводу ограбления «Росийского купеческого банка»?

Министр вновь потянулся к платку, припрятанному в накладном кармашке, но, смутившись под строгим взглядом государя, сцепил пальцы в замок.

– Почти все преступники арестованы, Николай Александрович. Сейчас мы занимаемся поимкой остальных злоумышленников.

– Кто они?

– Мужчина и женщина. Они действовали в паре.

– Все это хорошо, но проясните мне судьбу ценных бумаг на сумму в два с половиной миллиона рублей, – сдержанно заметил царь. – Кажется, они вынесли из банка еще и немалую наличность?