Ультиматум Борна

Из тропического леса раздалась неожиданная очередь, и со стороны еще недавно освещенного прохода за развалинами часовни послышались крики. Потом одна за другой на тропинку из густой растительности выбежали три фигуры. Первым за леску зацепился светловолосый полицейский офицер с Монтсеррат, натянутая на уровне пояса невидимая прозрачная нить опрокинула его в грязь и порвалась, словно тонкая туго натянутая струна. Второй человек, худой, высокий, со смуглым лицом и небольшой щеточкой волос на лысой голове, подбежал к первому, поднял его на ноги и, повинуясь инстинкту или просто что-то заметив, открыл огонь из своего автомата, вычерчивая очередями арки, срезая нити над тропинкой, которая вела к обрыву и дальше на пляж. Появилась третья фигура. Это была не женщина. Это был мужчина в монашеском одеянии. Священник. Это был он. Шакал!

Борн вскочил на ноги и вышел из листвы на тропинку, сжимая в руках «узи»; это была его победа, его свобода , его семья! Как только облаченная в длинные одежды фигура достигла вершины примитивной лестницы в скале, Джейсон сжал указательный палец, и не разжимал его, поливая врага очередями из «узи».

Силуэт монаха согнулся, потом он упал, и его тело стало катиться, кувыркаться и сползать по ступеням из вулканической породы, наконец, оно достигло конца лестницы и распласталось на песке внизу. Борн, за которым следовали оба коммандос, побежал по неудобной лестнице со ступенями разной высоты вниз. Он спустился на пляж, бросился к трупу и откинул с его лица влажный капюшон. Джейсон с ужасом уставился на смуглое лицо Самюэля, священника острова Транквилити, Иуды, продавшему душу Шакалу за тридцать сребреников.

Неожиданно в отдалении послышался рев двух мощных двигателей, огромный катер выскользнул из затененной части бухты и помчался к проходу между рифами. Вспыхнул луч прожектора, высветив края скал, выступающие из бурлящей черной воды, и развевающийся вымпел правительственного подразделения по борьбе с оборотом наркотиков. Карлос!.. Шакал не был хамелеоном, но и он изменился! Постарел, похудел и полысел — он уже не походил на тот четкий, широкий и мускулистый образ с густой шевелюрой, который отпечатался в памяти Джейсона. Остались только неясные, смуглые латиноамериканские черты лица… лицо и непривычная загоревшая лысина. И вот он исчез!

Двигатели катера в унисон взвыли, когда судно преодолело предательский проход между рифами и вылетело в открытое море. А потом в тропической бухте эхом разнеслись слова на английском языке с сильным акцентом, усиленные далеким громкоговорителем до металлического оттенка.

– В Париж , Джейсон Борн! Приезжай в Париж, если посмеешь! Или, может быть, в один небольшой университет в штате Мэн, а, доктор Вебб?

У Борна окончательно разошлись швы на шее, он осел в набегающие волны, и его кровь смешалась с морской водой.

Глава 18

Стивен ДеСоле, хранитель самых сокровенных тайн Центрального разведывательного управления, с усилием поднял свою тяжелое тело с водительского сиденья. Он оказался на пустынной стоянке небольшого торгового центра в Аннаполисе, штат Мэриленд, где единственным источником света были неоновые лампы вывески закрытой бензоколонки, в витрине которой спала здоровенная немецкая овчарка. ДеСоле поправил свои очки в металлической оправе и покосился на наручные часы, с трудом различая фосфоресцирующие стрелки. Насколько он смог определить, было где-то между 3:15 и 3:20 утра, из чего следовало, что он приехал даже раньше, и это было хорошо. Ему надо собраться с мыслями, а он не мог сделать это за рулем, так как его куриная слепота (он плохо видел в темноте) требовала полной концентрации на дороге, а о том, чтобы нанять такси или водителя, не могло быть и речи.