Ultraгрин: Маленькие повести для мобильных телефонов

Решили провести кинопробу. Хариков был готов. Он выкатил из гаража коляску, которая лежала со времен, когда теща упала с террасы, потянувшись за диким виноградом. Ей захотелось ягодку, и она рухнула со второго этажа, сломав обе ноги, зато с тех пор она не приезжает на дачу, что, несомненно, Харикову приятно.

Он сел в коляску в золотом бухарском халате, подаренном ему коллегой по бизнесу, наклеил на лицо два страшных шрама из игры «Терминатор» и замер с горестным взглядом, подсмотренным у Балуева и Клина Иствуда.

Народный зааплодировал, продюсер посмотрел с интересом: если поставить свет, то вполне может быть.

Стали репетировать финал.

На футбольном поле поставили лежак, положили даму продюсера и велели рабочим насиловать ее. Те испугались, хотя дамочка была аппетитной, – они не понимали, что все это кино. Чтобы насиловать понарошку, надо быть или импотентом, или большим артистом.

Пять раз они робко пытались, но ничего не вышло. Тогда хозяин приказал положить свою жену и строго наказал ей помочь рабочим. Жене нравился только бригадир, интеллигентный доцент из Душанбе. Ему она и так бы дала, но боялась. Он тем более не хотел потерять работу из-за такой ерунды, но с удовольствием подыграл хозяину в этой сцене, очень органично навалился на хозяйку в купальнике, театральный опыт КВН не подвел.

Хариков яростно сыграл финал. Он встал медленно и зарычал, как индеец, отрывающий унитаз, из фильма «Пролетая над гнездом кукушки».

Потом он побежал, как в фильме «Юрский парк», динозавром подскочил к группе насильников из Душанбе и разметал их, как Крепкий орешек.

Продюсер захлопал, как ребенок, ему тоже было скучно в выходной.

Гости уехали, Хариков лег спать в тени, потом уже, ночью, в спальне он сказал жене:

– Все-таки ты блядь. Ты помнишь, что я взял тебя не девушкой?

Он это уже говорил двадцать лет подряд: «Блядью была, блядью и осталась».

Включил себе кино, полную версию фильма «Ленин в октябре» с еще не вырезанным Сталиным и заснул. Жена опять плакала до утра.

УТРО ТУМАННОЕ

У Харикова было видение, будто бы он оказался на острове Бали с женщиной из отдела продаж арбалетов (далее Ж.О.П.А.), которая уже несколько месяцев волновала его своими красными губами и грудью за две тысячи у.е., сработанной одним мастером пластических наук в нелегальном кабинете на заднем дворе армянского автосервиса, где работал автомехаником доцент Ереванского мединститута, мастер по ходовой части иномарок.

До этого Хариков ее не замечал – глазу не за что было зацепиться, а теперь, после операции, она задевала его при ходьбе своей заново отстроенной грудью до глубины души и особенно тела.

У Харикова, как у Кощея, душа была в яйце, а точнее, в яйцах, которые стучали в его штанах, как колокол на празднике.

Хариков сон слегка скорректировал, перенес его действие в пансионат «Легенда» под Пахрой, где раньше был пионерлагерь битумного завода, – на Бали очень влажно, длинный перелет, нет русской еды, а дома и стены помогают.

Он сходил в туалет, убедился, что жена спит, и вернулся в сон, где развернулись основные действия.

После обеда он послал ей письмо следующего содержания:

Дорогая незнакомка!

Ваша новая форма волнует мое содержание, я не могу спать без Вас, надеюсь, что два выходных дня в Подмосковье дадут нам силы найти дорогу друг к другу.

Подписав письмо фамилией финансового директора, он отправил его адресату.

Ответ пришел неожиданно быстро, Ж.О.П.А. ответила, что польщена и принимает приглашение от начальника, но с условиями: во-первых, ей нужны гарантии конфиденциальности, а во-вторых, бонус по результатам года должен быть скорректирован по совести.

Хариков стал наблюдать за ней.

Она выглядела взволнованной, он слышал ее звонки какой-то Ларисе, которой она намеками рассказывала, что ее не будет в эти выходные на занятиях по аргентинскому танго и на вечере стремительных знакомств ее тоже не будет – некогда.

Он сел и написал ей второе письмо, где сообщил место встречи – на станции метро «Теплый Стан» – и в конце подложил фон виртуального букетика ландышей. Вышло красиво, с намеком на чувство.

В пятницу после обеда она отпросилась в парикмахерскую и солярий, на ней были новые джинсы и топик, в который были упакованы две дыньки. Перед уходом она сходила в туалет, и он заметил, что лифчик она сняла и дыньки плавно превратились в арбузы.

Хариков сказал дома, что у них в конторе двухдневный тим-билдинг (по-нашему – бег в мешках с пьянкой), жена сложила ему сумку и даже положила презервативы на случай, если в мешке окажется дама.