Ultraviolence (СИ)

Чонгук медленно проводит подушечками пальцев по обнаженной спине, рисует только ему понятные узоры на позвоночнике, перемещает руки на впалый живот, пересчитывает ребра, царапает выступающие под джинсами тазобедренные косточки. Ловит нетерпение в глазах напротив и видит, как парень жадно смотрит на покрытую пеной ванную. Альфа за шлевки на джинсах тянет омегу на себя, трется об его пах своим возбуждением. Удовлетворенно ухмыляется, услышав, как скулит лиса, и нарочито медленно расстегивает джинсы и тянет их вниз.

Мин перешагивает через джинсы, упирается лбом в мощную грудь и часто-часто дышит. Тело ему отныне не подчиняется. И дело вовсе не в яде, которым его накачал Сюзи, дело в запахе альфы, его разгоряченной коже и умелых ласках. Юнги дергается, когда Чонгук, прихватив за резинку, тянет вниз его боксеры, но секундное стеснение отбрасывается куда-то на задворки сознания, стоит альфе пошло и мокро всосать в себя участок кожи на шее Мина.

И пусть в то самое мгновение мозг будто бьет тревогу, пытается привлечь внимание омеги, что-то хочет ему сказать и показать, но разум окончательно растворяется в воздухе, когда альфа берет обнаженного парня на руки и медленно опускает в теплую воду. Ванная спокойно бы вместила еще пятерых, и вначале Чонгук даже думал поделить ее и с другими омегами, но сейчас он свое решение поменял. Чон лично будет наслаждаться этим горячим податливым телом, сантиметр за сантиметром исследовать его — сегодня он сюда никого не впустит. Чонгук словно ребенок, которому подарили новую куклу, и она ему безумно нравится.

Шугой делиться нельзя. Омега ведь под кайфом. Каково же с ним, когда он в себе и сам хочет? Чонгук представить боится. Потому что уверен, что за такого Шугу и убить можно будет, хотя Чонгук уже готов убивать за него. Альфа не привык делиться, и даже взгляд, брошенный в сторону его игрушки, может отныне расцениваться как вызов. Чон опускается в ванную и подтягивает к себе играющего с пеной парня. Юнги сидит спиной к альфе, окольцованный его ногами и, прикрыв глаза, поддается его поцелуям и ласкам. Чонгук зажимает зубами загривок парня, оставляет на нем наливающийся засос и переходит к молочно-белым плечам. Покрывает поцелуями-укусами оба плеча, языком собирает капли воды. До мушек перед глазами хочется его губ. Альфу в глубине души такая ненормальная тяга к губам, может, и бесит, но обдумать ее можно будет потом, во всяком случае не сейчас, когда у него в руках такое тело и эти самые блядские губы всего в нескольких сантиметрах. Чон не сдерживается, за подбородок поворачивает лицо омеги к себе и впивается в губы. Переплетает языки, всасывает в себя язык омеги, и хоть он отчаянно пытается насытиться, по факту получается, что он еще больше голодает. Как вообще такое может быть. Почему этот колодец бездонный, почему он не напивается. Вгрызается в чужой рот, чуть ли не до крови прокусывает губы и хочет еще. Еще сильнее. Еще больше. Еще глубже. Если это ломка, то она должна пройти после дозы. Чонгук проверит.

Юнги тает в его руках. Откидывает голову на плечи альфы, сильнее вжимается, трется задницей о его внушительного размера стояк и еле удерживает себя чем-то целым. Потому что омеге кажется, что он распадается, кусок за куском оседает на дно ванной. У него внутри миллион желаний, и все они сосредоточены вокруг обнимающего его альфы. Эти желания сворачиваются в клубок, собираются где-то внизу живота, и Юнги чувствует физическую боль — будто если сейчас что-то не сделать, если не помочь, то он умрет. Может, мука и сладка, но от нее чудовищно тяжело. Хочется уже… а чего не понятно. Омежья сущность дает о себе знать, у Мина внутри дикое желание подчиниться, именно этим рукам, этим губам, желание сдаться, но, блять, он и так сдался, он чуть ли не воет, требует действий, вертится между сильных ног и скребет чужую кожу, но пожар только разгорается.

Что бы ему не вкололи у Сюзи — это обостряет желание, делает омегу еще более чувствительным, заставляет сильнее выгибаться, самому тянуться за поцелуями и чуть ли не до крови царапать руки альфы, требуя его в себе. Чонгук не железный, он сам еле сдерживается, и плевать, что он только недавно кончил. С этой лисой альфа будто после пятилетнего воздержания, будто он никогда раньше нормальным сексом не занимался, будто вообще не знал, что такое возбуждение и что такое желание.