Ultraviolence (СИ)

Получает ли Чонгук удовольствие, уродуя прекрасную кожу — нет. Но этот омега ставит его в тупик. Юнги сам будто огромный вопрос, единственный во всей вселенной, на который Чонгук ответить не может. Он заставляет альфу сомневаться в себе и в своей силе. Чонгук такого допустить не может, он снова взмахивает хлыст и опускает на спину омеги. Альфа нарочно смазал плеть маслом, чтобы не рвать кожу, да и в удар особой силы не вкладывает. Портить прекрасную кожу нет никакого желания, ломать ему конечности тоже, но только через его боль Чонгук ощущает себя хоть каким-то прежним, потому что с их встречи он стал меняться. Эти изменения альфе не нужны. Он их не хочет. Омега должен подчиниться, должен принять альфу. У Чонгука к Юнги что-то странное. Что-то, что граничит с желанием уничтожить, разорвать, искромсать и с желанием приласкать, притянуть ближе. Первое пока выигрывает.

— Я сожалею, — вложив все свои силы, хрипит омега.

— Не слышу, — Чонгук замахивается для нового удара, но делает паузу.

— Я больше не буду.

Чон обходит парня и становится напротив.

— Не так, умей извиняться правильно, — альфа отстегивает Мина от цепи. Стоит Чонгуку освободить его запястья, как Юнги моментально оседает на пол.

— Слушаю, — Чонгук продохнуть не дает, стоит напротив и играет с рукояткой плети.

— Я прошу прощения, — Юнги фокусирует взгляд на обуви альфы, лишь бы не отключиться. Боится, что стоит ему потерять сознание, и Чонгук снова начнет рвать его кожу плетью.

— И? — издевается Чонгук.

— Я больше не ослушаюсь.

Мина ведет в сторону, он чувствует, как блекнут отражающиеся на полу лучи солнца, как темнеет серый пол, и позволяет мраку подойти поближе. Позволяет окутать себя и утянуть туда, в черную пропасть, где, возможно, на самом ее дне он сможет, наконец-то, найти покой.

Чонгук перехватывает омегу за секунду до того, как его голова ударится о бетон, и аккуратно берет на руки, стараясь не задевать исполосованной спины. Кажется, в этот раз Чон перестарался.

========== Тебе не быть моим ==========

Комментарий к Тебе не быть моим

http://s018.radikal.ru/i525/1707/2f/682260f385ec.jpg

Music к части ВиХоупов включите: https://www.youtube.com/watch?v=JAad4_MIb8k

***

Уже десять вечера, Чонгук сидит у себя в кабинете и задумчиво вертит в руках ручку. С виду альфа абсолютно спокоен и расслаблен, но внутри у него война. Чонгук воюет со своими демонами, пытается усмирить бушующие внутри эмоции и справиться со зверем, который шаг за шагом забирает себе бразды правления. Там наверху, в его постели, лежит омега. Пару часов назад Чонгук с Шугой на руках поднялся в пентхаус. Аккуратно, чтобы не причинить лишней боли, он опустил омегу животом на постель и вызвал своего личного врача.

Чонгук заводится по новой, стоит вспомнить всю ту нежность, с которой он укладывал лису на постель. Быстрыми шагами идет к бару и заливается уже вторым бокалом виски. Он только и делает, что пьет почти без перерывов с того самого момента, как оставил Шугу наверху. Потому что на трезвую голову оправдать себя не получается, хотя и с виски не особо выходит. Какого черта он возится с ним? Почему не оставил на своих людей, как и всегда? Тащил на руках, как самое ценное, что у него есть. Но Чонгук будто должен. Будто внутри него сидит кто-то, кто им управляет. Этот кто-то заставил альфу до приезда врача просидеть с омегой и близко рассмотреть творение своих рук. Альфа провел пальцами по запекшейся крови на месте своего укуса и, только будучи больше не в силах выносить его запах, покинул спальню. Жалеет ли Чонгук? Нет. Повторил бы? Нет.

За эти часы, проведенные в кабинете, Чонгуку два раза звонил Ян и просил подняться в квартиру, но альфа все время находил причины, почему он этого сделать не может. Ян последние три года единственный доктор в городе, которому Чонгук доверяет как себя, так и Чимина. Престарелый бета один из немногих, кому позволено вести себя с альфой свободно. И сейчас, несмотря на то, что Чонгук рявкнул ему, что занят, бета перезвонил и пообещал даже за километр не подходить к семейству Чон, если альфа не поднимется в квартиру. Чонгук нехотя встает с кресла и плетется к лифту.

Запах омеги чувствуется уже в гостиной. Чонгуку приходится почти не дышать, когда он останавливается на пороге спальни. Шуга так и лежит на животе с прикрытыми веками. Спина омеги блестит от обильно нанесенной мази, и Чонгук злится на себя, что все-таки не удержался и изуродовал его кожу. Но, блять, несмотря на все это, он прекрасен. Чонгук бы плюнул на все и взял бы его даже так, пусть даже в отключке. Желание достигает своего апогея, стоит остановиться рядом с постелью. Чонгук отчетливо видит, как вжимает омегу в постель, как топит в подушке его крики, а он точно будет кричать, и вгрызается в его тело. Сознание подбрасывает недавние картинки, где Чонгук вдалбливался в хрупкое тело, попутно всасывая в себя сладкую кровь со вкусом малины. Хочется повторить. Хочется ловить губами и впитывать его хрипы и стоны, и пусть даже от боли. От Шуги мутнеет рассудок.