Ultraviolence (СИ)

Страдания несчастного заканчиваются после выстрела. Юнги вздрагивает и медленно поднимает веки. Изуродованный мужчина лежит на полу с широко раскрытыми глазами, и омега, как завороженный, наблюдает за увеличивающейся лужей крови под его головой. Чонгук сам забрызган кровью, он стоит, прислонившись к столу, и курит. Будто взял перерыв. Будто позволяет несчастным надышаться. Хотя это скорее делается, чтобы довести до предела оставшихся пока в живых. Продлить их мучительное ожидание, и Мина от этого рвет на части. Этот монстр — искусный палач. Он чудовище, питающееся чужой болью. Он расслаблено курит сигарету, осматривает свою же работу и всем своим видом показывает, насколько ему плевать. На все. Стоит Чонгуку отбросить окурок и подойти к двум оставшимся альфам, Юнги снова закрывает глаза. Омега не реагирует на крики, диалоги, ни на что. Продолжает считать, теперь начиная с тысячи. Вздрагивает от тупых ударов, криков, мольбы, но держится — глаз не открывает. Он поднимает веки только, когда наступает тишина. Вымораживающая, пугающая абсолютная тишина. От нее волосы встают дыбом.

Оба еще несколько минут назад живых альф лежат на полу. У одного глубоко порезано горло, а что со вторым Юнги не разобрать. Чонгук ходит между трупами с руками по локоть в крови и брезгливо морщится на свою рубашку. Наверное, так выглядит Ад. Юнги его увидел на земле. Крови так много, что омега не выдерживает и, обхватив руками живот, сгибается пополам. Вот только он не ел ничего со вчерашнего обеда, и блевать нечем. Рвотные позывы не отпускают. Мин заливается холодным потом и, опустив голову к полу, смахивает застывшие на ресницах слезы. А потом он слышит шаги. Чонгук идет к нему. Юнги последний из тех, кого альфа еще не наказал. Каждое биение сердца Мина совпадает с шагом, который делает Чонгук. Юнги кажется, что все его органы сейчас вывалятся наружу, может, тогда эти вопли внутри прекратятся. Мучительного нервного напряжения омега не выдерживает, отключается. Но не надолго. Он приходит в себя от ощутимой пощечины и, раскрыв глаза, сразу отползает назад. Щека горит, и Мин, приложив к ней ладонь, испуганно смотрит на вставшего на ноги, но не делающего ни шага к нему альфы.

У Чонгука во взгляде оголенное лезвие, он проводит им от щиколоток омеги до кончика волос, оставляет после себя глубокие кровоточащие порезы.

У Чонгука во взгляде осколочные снаряды, он зарывает их под кожу Мина, и они взрываются, разнося его плоть по округе.

Чонгук убивает Мина одним взглядом и только усмехается на жалкие попытки омеги уползти.

Юнги продолжает отползать, и, видя, что Чонгук не реагирует, поднимается на ноги и срывается к двери. Замирает, увидев охрану, и бежит обратно к столам, потом к окну и, поскользнувшись на размазанной по полу крови, падает на пятую точку и больше попыток встать не предпринимает. Ладони омеги в крови, он усиленно трет их о брюки, словно боясь, что она в кожу вьется. Двое альф рядом, как ни в чем не бывало, заворачивают в рулоны тела, и Юнги уверен, они даже напевают про себя. Чонгук тем временем снова идет к омеге.

— Твоя очередь, лисенок, — усмехается альфа и останавливается рядом. — Набегался? — Чонгук смотрит сверху вниз на измазанного в чужой крови парня.

— Что мне с тобой сделать? Могу учесть твои пожелания, — тянет альфа. — Может, сперва тебе ноги сломаем, на которых ты сбежать собирался, или руки, которыми ты моего человека пристрелил? Что выбираешь? — приподняв бровь, спрашивает Чон, словно интересуется, что бы выпил Юнги: чай или кофе.

Омега молчит, смотрит в вспарывающие его кожу взглядом глаза и молчит.

— Хорошо, значит сам решу, — Чонгук приподнимает парня за ворот блузки и волочит к столу, заваленному инструментами. У Юнги, видно, наконец-то, включается инстинкт самосохранения. Он начинает вырываться, кусаться и биться. Но Чонгук легко заваливает его на стол прямо на разбросанные инструменты и до хруста выворачивает руки. Мин приподнимается, что есть силы бьет лбом по подбородку альфы, но больно кажется только самому омеге. Чонгук разворачивает его спиной к себе и лбом прикладывает о стол. У Юнги перед глазами искры взрываются, он до крови прикусывает нижнюю губу и затихает.

— Начну с левой, — ставит Мина в известность Чонгук и прижимает к столу его руку. Юнги жмурится в ожидании, не дышит. Альфа тянется к железному молотку и резко замирает.

— Блять, твой запах… — Чонгук наваливается сверху, зарывается носом в загривок и шумно втягивает запах, которым пропитан омега. — Почему ты, сука, так ахуенно пахнешь? — рычит альфа и просовывает руку в брюки омеги, даже не расстегнув их.