Улыбающийся человек

– Как трогательно… – Бейтмен переступил через порог.

– Ты подставил подельников, потому что они не хотели убивать жену Фиска. И его самого.

Бейтмен сделал еще шаг.

– Не смей приближаться, – сказал я.

Он расхохотался:

– А то что, мистер Ненасилие, мистер Разорви-Круг? – Он сделал еще шаг ко мне.

– Ты меня не слушаешь. Я ведь сказал, что хотел сделать.

– Но я убил женщину. – Бейтмен изобразил, что смахивает слезы.

– Ты убил нас обоих, – сказал я. – Ты сам во всем виноват.

Его лицо вопросительно скривилось.

– Ты вломился в дом моей сестры, у меня не было выбора, – повторил я.

С улицы послышался гул мотора. Бейтмен замер.

К дому подъезжал автомобиль.

Бейтмен бросился к входной двери, углядел крышу белого фургона и рассмеялся. Не издевательски и притворно, а от души.

– Подкрепление? – Он вытянул руки вперед, будто подставляя их для наручников. – За что арестуешь? За телефонное хулиганство?.. – Он заговорил гораздо отчетливее, стало ясно, что дефект речи он изображал для вящего эффекта.

– Нет, не за это, – сказал я.

– За взлом? Да меня освободят еще до того, как ты вернешься в город…

– Знаю. – Я вышел в коридор.

Бейтмен завел руку мне за ухо. Вместо монеты достал мятый клочок бумаги.

С именем моей сестры.

И адресом.

– На, я и так помню, – процедил он, брызжа слюной мне в лицо, и бросил бумажку к моим ногам.

– Разглядишь здоровым глазом, кто там, Бейтмен? – Я кивнул на открытую дверь у него за спиной.

Он обернулся.

С водительского места вылез Ники Фиск. Обошел фургон, открыл дверцу и помог выйти самому худому человеку на свете.

Своему отцу, Николасу Фиску-старшему.

От изумления Бейтмен раззявил изуродованный рот. Попятился и, споткнувшись, грузно осел на пол. С кряхтеньем поднялся на ноги и бросился в кухню, зияющую оконными проемами. Раздался влажный хруст. Бейтмен проковылял обратно в коридор, держась за окровавленный нос. Из кухни выскочил Донни Фиск с гвоздодером. Его отец подходил к двери.

– Привет, Бейтс, – сказал Фиск. – Хорошо выглядишь…

Бейтмен высморкал кровь в ладони и рванулся к двери. Ники сбил его с ног хуком справа. Потом ухватил за ноги, а его братец – за плечи. Если у Фиска-старшего от боксерских замашек осталось только дерганье головой, то его сыновья двигались бесшумно, словно тени. Они направились к двери подвала. Того самого, из которого я освободил их отца много лет назад.

– Сюда? – спросил Ники.

Фиск кивнул, и близнецы исчезли в черном прямоугольнике двери.

Я посмотрел на Фиска.

В дом он так и не зашел. Оторвал взгляд от подвала, где когда-то был узником, посмотрел в сторону кухни, где убили его жену, и сказал:

– Если не возражаешь, я подожду снаружи.

Я не знал, что между нами – мир или война, но обрадовался возможности выйти из дома.

Я поддержал Фиска под руку, и мы вышли в безмолвие летнего дня. Из дома послышался звук, похожий на приглушенный крик. Я не знал, приедут ли Фиски. Не знал, что Донни явится на место заранее. Не знал, что они собираются сделать со мной. Может, бросят в подвал к Бейтмену.

Я пошел на риск.

Ладно бы Бейтмен терроризировал только меня. Но он переключился на мою сестру. Только мы с Фиском отошли от дома, как тишину прорезал выстрел. Потом еще один. Фиск еще крепче сжал мою руку, и мы продолжили путь.

– Та сумка с чердака…

– Я выбросил ее в ручей, – сказал я торопливо.

– Внутрь не заглядывал? – Фиск пристально посмотрел на меня.

Я замотал головой. Возможно, от этого ответа зависела моя жизнь.

Фиск не успел ничего сказать, потому что из дома вышли близнецы. Достали из фургона по канистре бензина и молча вернулись в дом. Потом появились снова. Ники подошел к отцу и отдал ему клочок бумаги.

– Нашел на полу, – пояснил он.

Все еще опираясь на мою руку, Фиск длинными тощими пальцами разгладил смятую бумажку.

– Что это? – спросил он.

– Имя и адрес моей сестры. Он угрожал ей.

Фиск посмотрел на меня, потом протянул мне бумажку. Я снова смял ее, подошел к двери и зашвырнул внутрь. Обернулся.

Донни с окровавленным гвоздодером в руках пристально смотрел на меня.

– Чувак сказал, что он твой отец. Это правда?

Кажется, я помотал головой.

Не в силах больше видеть Фисков, я ушел в свою машину. Фургон загораживал мне выезд. Фиск оперся на одного из сыновей, сказал что-то другому, и тот забежал в дом. Вскоре из двери вырвались клубы дыма. Не глядя на меня, Фиск и Ники забрались в фургон и поехали к главной дороге. Позади раздался звук второго мотора. Машина Донни была припаркована у черного хода. Я поехал за фургоном.

Донни следовал за мной.

На середине подъездной дорожки у фургона включились тормозные фонари. Наша странная процессия резко остановилась. Я оказался в ловушке. Посмотрел в зеркало заднего вида. Сзади машина Донни. Слева и справа бескрайние поля, озаренные светом заходящего солнца. Далеко не убежишь. Дверь фургона открылась. Из него вышел Николас Фиск и, опираясь на трость, поковылял в мою сторону. Я сжал руль, пытаясь унять панику. Фиск облокотился на крышу машины и постучал тростью в стекло. Я его опустил.

Фиск сурово на меня глянул и бросил мне что-то на колени.

Все тот же смятый клочок бумаги.