Улыбающийся человек

– Ты иногда говорила во сне, – сказал я.

– Уж поменьше тебя…

– А что я говорил?

Она рассмеялась:

– Времени не хватит, чтобы рассказать.

– Ты ведь наркотики покупал на тех фотографиях?

– Да, – ответил я, помолчав.

– А это про что? – Она листала сборник Омара Хайяма, лежавший у кровати.

– Пожалуй, про то, как надо жить.

Шан отложила книгу, придвинулась ближе:

– Только тебе нужен путеводитель по жизни.

– Ты мне лгал еще о чем-нибудь?

– Не знаю, – ответил я. – Не помню.

Она ненадолго задумалась.

– Ты мог бы много кем стать…

Я посмотрел на свои изрезанные руки и закрыл глаза.

– Будем видеться все реже и реже, – сказала Шан.

– Знаю.

– Станем чужими.

– Знаю.

Шан сидела на краю постели, спиной ко мне.

Полуобернулась.

– Что собираешься делать?

VIII Карие глаза [21]

1

Помолвку Шан и Рики праздновали в доме его родителей. Сад позади дома был полон гостей. Всюду красовались яркие фонарики, гирлянды и пышные букеты. В центре лужайки установили большой шатер, где музыканты играли «Brown Eyed Girl»[22]. Вокруг носились ребятишки, пачкая травой нарядную одежду. Гости держали в руках запотевшие бокалы с крюшоном и шампанским и бумажные тарелки с барбекю. Всюду смех, загорелые лица и солнечный свет.

Шан была в блестящем серебристом платье. Забранные наверх волосы обнажали фарфорово-белые плечи. Солнце уже слегка тронуло ее кожу, по щекам рассыпались созвездия светлых веснушек. Она встречала старых друзей, позировала фотографу, беседовала то с одними гостями, то с другими. Невозможно было не заглядеться на нее и не восхититься ею. Она распространяла вокруг особую ауру, за ней будто тянулся сияющий шлейф. Иногда наши взгляды встречались, я кивал ей и улыбался. Я никогда не видел ее такой счастливой. На меня многие обратили внимание. Подруга Шан спросила меня про синяки на лице и порезы на руках, и я ответил, что меня сбила машина и водитель даже не остановился.

– Злишься, наверное? – Она легонько коснулась моей руки.

– Не знаю. Мне столько раз удавалось избежать взбучки от судьбы, что рано или поздно что-то должно было произойти. Но я все равно веду в счете.

Она рассмеялась:

– Думаешь, карма виновата?

– Нет, погода. Такая жара – сама по себе наказание.

– Простите, – прервал наш разговор Рики. – Можно тебя на минутку? Нужен кто посильнее, перетащить бочонок пива… – Он пошагал к дому, не дожидаясь ответа.

– Это он тебе или мне? – пошутил я.

Девушка улыбнулась, а я последовал за Рики. Мы шагнули в прохладу веранды, отошли в угол, где громоздились коробки с пирожными, бутылки, закуски. Рики обратил на меня взгляд, такой же жесткий, как крахмальный воротничок его рубашки.

– Что вчера произошло?

– Старый приятель объявился… – ответил я.

– Очень смешно. Шан сказала, дело было в «Темпле». Ты разгромил бар.

Я кивнул.

– Ей пришлось упрашивать хозяина, чтобы не вчинил тебе иск.

Я промолчал.

– Она могла пострадать.

– Знаю.

– Она думала, ты съехал с катушек.

Я ответил не сразу.

– Знаю.

– Я думал, у нас уговор, – сказал он тоном маленького мальчика, копирующего родителей-бизнесменов. Мне стало его жаль.

– Шан сказала, что ты показал ей фотографии. Несмотря на уговор, – сказал я. Рики покраснел. – Это хорошо. Значит, не со лжи начинаешь совместную жизнь. Я здесь, потому что Шан просила прийти и потому что я перед ней в неоплатном долгу. Но я с тобой согласен. Она могла пострадать. Я исчезну из ее жизни, но потому, что я так решил. И через десять лет вы будете счастливы вместе не потому, что ты шантажировал ее бывшего. Позаботься о ней. – Я спустился с крыльца. – Вряд ли мы еще увидимся…

– Погоди, давай выпьем. – Рики достал бутылку шампанского из ведерка со льдом.

Я покачал головой и направился к выходу.

– В пятницу ночью она с тобой была?

Я остановился:

– В пятницу ночью я сидел в камере, приятель.

– Ну, значит, в субботу утром. Ты понял, что я имею в виду.

Я обернулся:

– Ты всегда имеешь в виду одно и то же. Тебе она что сказала?

– Что хотела узнать, все ли у тебя нормально…

– Ну так и верь ей. Она что, давала тебе повод усомниться?

Рики ничего не сказал.

– Ладно, мне пора. Пригодится, пожалуй.

Я забрал у него запотевшую бутылку, вышел обратно в палящий зной и по ярко-зеленому газону пошагал к воротам. На ходу открыл бутылку и приложился к горлышку.

– Уже уходишь?

Я обернулся. Подруга Шан, с которой я разговаривал чуть раньше.

– Служба ждет, – сказал я, безуспешно пытаясь прикрыть рукой бутылку. Потом бросил попытки и повернулся. – Возвращайся к гостям, выпей за подругу.

Она улыбнулась и покачала головой:

– Ты неисправим, Эйдан Уэйтс.

IX Включи свет [23]

1

Я позвонил в квартиру на втором этаже. Время близилось к обеду, в Оуэнс-парке было тихо. Студенты либо отсыпались после воскресной тусовки, либо сидели на лекциях. Несколько компаний устроили пикник на траве. Девушки с золотистой кожей, блестящей от крема для загара, и их спутники, стоически краснеющие на солнцепеке.

Дверь щелкнула, я вошел в дом.

На лестнице стояла девушка, которую я видел в прошлый раз: она тогда ждала коктейль. Похоже, она только вернулась с утренней пробежки, потому что была в поту и запыхалась.