Улыбка зари

Сосед стоял на лестничной площадке. На нем – как обычно, белая шляпа и шерстяной пиджак, словно он собрался прогуляться, хотя, судя по его припухшим глазам и непослушным прядям волос, выбивавшимся из-под шляпы, было очевидно, что они его разбудили. По всей видимости, он так долго не открывал дверь, потому что одевался и приводил себя в надлежащий вид.

– Мы забеспокоились из-за того, что давно вас не видели, – сказала Камилла.

– Мы думали, вы в Папуасии, – добавила Перла.

– Возможно, я действительно там был. Каждая минута нашей жизни – это путешествие, – ответил старик.

Они удивились плавности его речи. У него не было дрожащего голоса, который зачастую сопутствует морщинистым лицам. Он оставил дверь приоткрытой, но не пригласил войти, и они тайком поглядывали на щель, из которой лился яркий свет, в надежде разглядеть очертания квартиры.

Сосед объяснил им, что растянул связки, прыгнув на кровать. Перла прыснула со смеху:

– Вам разрешается прыгать на кровати?

– Я поздно вернулся домой, и мне настолько не терпелось лечь спать, что я бухнулся на кровать, упал и растянул связки. В моем возрасте телу требуется больше времени на восстановление.

– Вы обращались к врачу? – с тревогой спросила Камилла.

– Зачем?

– Ну, чтобы выздороветь!

– Вот еще. Это история жизни.

Он улыбнулся, глядя на Камиллу, и вернулся в свое логово.

Перла до того разволновалась от этой встречи, что забыла подарить ему игрушку. Поэтому оставила тигра у двери.

На следующее утро тигренок исчез – значит, старик выходил из квартиры или кто-то приходил к нему в гости. Как бы там ни было, Папуас – они стали его так называть – снова не вышел поприветствовать их.

Камилла была уверена, что он нарочно не показывается. Это был загадочный человек. Казалось, он находился одновременно здесь и в другом месте. Поэтому она ждала. Чего? Она и сама не знала. Просто ждала. Она решила жить, как яблоня. Яблоко падает, когда созреет. Если действовать силой, теряется благодать.

* * *

Перла больше не произносила свое обычное «здравствуйте» на лестничной площадке Папуаса. Вместо этого она бросала взволнованный взгляд на мать, прекрасно зная, что та не способна ответить на ее немой вопрос. От решимости Камиллы быть терпеливой, как яблоня, не осталось и следа. Она чувствовала неподдельную грусть дочери и ее потребность соприкасаться со спокойной мужской силой, которой так недоставало в ее жизни.

Но, должно быть, Папуас услышал нетерпеливый зов сердец своих соседок, потому что однажды утром он наконец появился на пороге своей квартиры. На нем была точно та же одежда, глаза смотрели так же озорно, и на щеках был тот же румянец, что и в предыдущие недели.

Он собрался было поприветствовать их в своей странной манере, как вдруг Перла бросилась ему на шею… Неожиданное излияние чувств к человеку, с которым они еще не были знакомы. Девочка вдыхала аромат лаванды, исходивший от его одежды. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько защищенной. Дело было не в лаванде, не в том, что он пожилой человек, а в том, что он Папуас. Вот единственное объяснение, которое она вечером дала матери.

С тех пор Папуас каждое утро выходил из своего жилища, Перла утыкалась лицом в его пахнувшую лавандой одежду, затем мать с дочерью продолжали свой путь. При этом не произносилось ни слова. Он лишь улыбался глазами. Но иногда бросал на Камиллу пронизывающий взгляд, словно разгадывал или исследовал ее. Порой она спрашивала себя, не померещился ли ей этот взгляд. Она пыталась уловить его во время забавного утреннего ритуала, но получала только тогда, когда была к этому не готова.

* * *

Однажды утром Камилла, возвращаясь из школы с полной сумкой продуктов, столкнулась лицом к лицу с Папуасом. Он стоял у своей двери и явно ее ждал.

– Предлагаю вам выпить воды, – очень серьезно сказал он.

Камилла на мгновение замешкалась, слегка удивленная тем, что он не прибегнул к привычным словам. Но тотчас укорила себя за то, что мыслит стереотипно в момент, который ждала уже несколько недель.

Чтобы показать, что способна к нестандартным поступкам, она молча вошла в его квартиру.

В ней отсутствовали все перегородки. Старик жил в белой комнате с большими окнами, из которых было видно небо. В углу находилась кухня с небольшим столиком напротив росшего во дворе дерева с еще не совсем облетевшей, позолоченной осенью листвой. В центре комнаты она увидела мраморный стол, на котором возвышался огромный кристалл в форме горы. По обе стороны этого удивительного предмета располагались белые диваны. В камине потрескивал огонь. Стена напротив окон была заполнена сотнями книг.

Папуас дал возможность молодой женщине проникнуться атмосферой его квартиры. Он ждал, когда она заговорит.

– Кто вы? – наконец спросила она.

– Ответив на этот вопрос, я втисну себя в рамки ответа.

– Тогда чем вы занимаетесь?

– Разговариваю с вами.

– Что за игру вы ведете? – раздраженно спросила она.

– Просто живу.