Улыбка зари

Кто-то позвонил в дверь. Она знала, кто это был. Она знала это с самого начала. И даже надеялась на это. Но ей не хотелось расставаться с состоянием отчаяния. Однако его настойчивость все же вывела ее из оцепенения. Тогда она встала, не спеша, очень медленно. Умылась холодной водой и пальцами причесала волосы.

Это был он, в своей шляпе. Впервые Мельхиор поднялся к ней в квартиру. Накануне она сказала ему, что собирается на плановый прием к врачу. Улыбнувшись, он положил ей руку на плечо. Она была настолько уверена в результатах, что не отреагировала на этот торжественный жест.

* * *

Мельхиор раскрыл объятия, и Камилла спряталась в них. Она ощущала под руками его худое, но сильное тело.

– Вот-вот, поплачьте, не держите ничего в себе, – ласково приговаривал старик.

Камилла плакала в основном из-за Перлы. Она уже давно не боялась смерти, поскольку знала, что тело – только временная одежда, а смерть – просто другое состояние жизни, ее продолжение в другой форме. Она знала, что бессмертна, так как душа не умирает. Но она думала о дочери, представляя страшную картину: девочка, оставшаяся без матери. Поэтому сквозь слезы повторяла ее имя. Ведь мать не имеет права умирать, если у ее ребенка такие нежные щечки, что даже ночь приходит в умилении.

Мельхиор взял ее за руку и отвел в гостиную. Сел рядом с ней, не выпуская ее руки из своей. Потом начал говорить низким, спокойным голосом, чтобы каждое его слово непременно дошло до молодой женщины:

– В Индии считается, что душа ребенка выбирает себе родителей.

– Перла, должно быть, о чем-то замечталась, когда выбрала меня.

– У каждого из нас есть своя уникальная миссия на земле. Мы растем на той почве, которая лучше всего способствует ее осознанию.

– Смерть матери в столь юном возрасте скорее сломает, нежели поможет раскрыть себя.

– Никому не ведомо, что с нами может сделать боль. Любое жизненное испытание похоже на алхимический процесс. Оно очищает человека, чтобы в нем обнаружилось чистое золото, неподвластное разрушению.

– Горе способно выбить почву из-под ног.

– На какое-то время – да. Но посмотрите, как человечество веками непрестанно превращало боль в красоту. Самые прекрасные песни – это крики души, которая стремится к возвышенному, чтобы выжить.

Он слегка отстранился от нее и, помолчав, добавил:

– Знаете, иногда врачи ошибаются…

Камилла посмотрела на него глазами, полными надежды. Он – казалось бы, видевший то, что сокрыто от глаз других людей, – открыл дверь. А может, она вовсе не обречена? Что, если малоопытный врач поставил неправильный диагноз? И даже если диагноз был правильным, ведь случались же во все века чудесные исцеления. Больничные архивы заполнены этими удивительными, уму непостижимыми историями.

– Вы думаете, я еще поживу?

– Все в руках Божьих.

Она внезапно возненавидела его за этот ответ. Лучше бы он сказал «да», лучше бы солгал и облегчил ей на мгновение ужасное тиканье, которое она слышала с недавних пор. Но она знала, что ее сосед не хочет управлять будущим. Житель гор, который рос, наблюдая за тем, как течет река, – не хотел ничего форсировать. Он никогда не пытался вмешиваться в законы мироздания, чтобы тем самым продемонстрировать свою власть. Ему больше нравилось раздвигать ветви над рекой, чтобы между ними проникал солнечный свет.

Мельхиор дал ей бутылку с неизвестной жидкостью. Уточнил лишь, что в ней содержатся травы, собранные в Альпах. А затем, посоветовав принимать настойку по две чайные ложки в день, ушел.

* * *

Тем же вечером Камилла назначила встречу Габриэлю на террасе уютного ресторанчика, расположенного на площади Дофина – островке романтики под цветущими деревьями. Она подумала, что это место создано скорее для любви, нежели для смерти, поэтому, возможно, поможет смягчить ее очертания. Однако может получиться и наоборот. Иногда красота только усугубляет печаль. Но для новости, которую она собиралась ему сообщить, не существовало идеального места. Когда она разговаривала о деликатных вещах со своим бывшим мужем, он воскликнул: «Ты говоришь мне это здесь и сейчас?!» Воспоминание вызвало у нее улыбку, поскольку она знала, что плохие новости всегда застают врасплох и их везде тяжело сообщать.

Габриэль удивился тому, как поспешно она выскользнула из его рук, когда он обнял ее под деревом, усыпанным цветами. Он почувствовал сопротивление в ее теле. Выражение ее лица изменилось. И тогда он догадался, что его коснулась рука скорби. Этого не скроешь даже при помощи искусного макияжа, который она нанесла, чтобы сделать менее заметными следы своих сегодняшних переживаний. Он вдруг очень испугался, что она его внезапно разлюбила. Бац! – и сердце закрылось, любовь забылась.

Камилла очень быстро произнесла фразу, которую он не понял. Вернее, понял, но его мозг, сердце, кожа, ноги, волосы, внутренности ее отвергли. Она без устали повторяла одни и те же слова, возможно, еще и для того, чтобы сделать их реальными для себя самой:

– Болезнь вернулась, врачи считают, что мне осталось жить лишь несколько месяцев.