Улыбки и усмешки

Впрочем, осуждать самих этих «видных деятелей» трудно. Это – беда многих тогдашних литераторов, имевших не слишком богатый талант. Конъюнктура сгубила их, притом конъюнктура слепая, безудержная, безгранично тенденциозная. Если Левитов со товарищи были писателями-конъюнктурщиками для своего времени прогрессивными, то пролеткультовцы, рапповцы и прочие литераторы-большевики, соцреалисты соизмеряли правду жизни не с жизнью, а с революционной доктриной и потому с идейным восторгом принялись белое называть чёрным и наоборот. Демократы и народники мечтали о счастье народа, благе родной страны, большевики же и их подпевалы – о практической реализации учения Маркса, об эксперименте над страной, о собственной диктатуре. И расплодилось племя литераторов, стремящихся польстить моменту, выдать желаемое за действительное, угодить властям.

«Закономерность» – так, по названию одного из романов Николая Вирты, можно обозначить и личную судьбу этого довольно крупного и типично соцреалистического писателя. Вирта, наш земляк, прожил внешне блестящую писательскую жизнь: четырежды лауреат Сталинской премии, романы его и пьесы сразу печатались в журналах, ставились на сцене, тиражировались отдельными изданиями. Но фактически судьба Вирты-писателя ужасна – его толстенные тома уже в «брежние» времена мало кого интересовали, безнадёжно устарев. Сейчас и вообще трудно представить себе читателя, к примеру, «Одиночества» (лучшего, пожалуй, романа в творческом наследии Вирты!), где, по оценкам тех лет, один из главных героев – «матёрый кулак, враг новой народной власти», где романист стремился «с наибольшей полнотой показать, как подготавливались великие перемены, в корне преобразившие жизнь России» (если вдуматься – в этих словах есть зловещая правда!), где «с беспощадной правдивостью писатель показывает жалкую участь» сельского священника и «ему подобных». Мало того, в романе этом показано, как «партия большевиков последовательно и настойчиво завоёвывала доверие и поддержку крестьянских масс» (опять-таки, какая зловещая двойственность смысла в хвалебном лепете критиков!).

Вирта одним из первых стал летописцем кровавых трагических событий, обозначенных историками как «антоновщина». Сейчас в ходу другое обозначение – крестьянская война под предводительством А. С. Антонова. Для Вирты однозначно и одномерно Антонов – кулацкий главарь, его сподвижники (тамбовские крестьяне) – бандиты, убийцы, враги русского народа…

Николай Вирта был сыном своего времени, а ведь писатель должен быть хотя бы чуть над своим временем, видеть дальше, глубже своих современников, понимать больше. Только тогда ты – Писатель. Это особенно бесспорно, если вспомнить, что одновременно с Виртой, писавшим каждый свой роман как бы уже с прицелом на Сталинскую премию, жили и писали М. Булгаков, М. Пришвин, А. Платонов…

Событиям периода Антоновского мятежа посвящён и роман-дилогия «Расплата», главное произведение другого тамбовского прозаика, Александра Стрыгина, который принадлежит уже к поколению писателей, родившихся при Советской власти. Правда, последние 20 лет он живёт на Кубани, но связи с родной Тамбовщиной не прерывает. Известны его книги «Красный камень», «Тёрны», «Бриньковские были», «Твердь земная».

Совсем недавно, уже в разгар перестройки, в 1990 году в Краснодаре вышло очередное, шестое издание «Расплаты». В аннотации сказано, что роман дополнен новыми документами и это, мол, помогло автору показать более правдиво истоки народной трагедии в те годы. И тут же в предисловии утверждается, что А. Стрыгин по сравнению с Н. Виртой «возвысился в историческом и художественном постижении корней и мотивов антоновщины».

Увы, утверждения эти более чем спорны. Невозможно произведение, созданное по канонам «социалистического реализма», несколькими вставками, малыми усилиями превратить в подлинно реалистическое, правдивое повествование. Начиная с тенденциозного названия и кончая явно самохвалебными и приукрашенными воспоминаниями одного из самых безжалостных и ретивых исполнителей красного террора на Тамбовщине Котовского, роман «Расплата» преследует одну и главную цель всей соцреалистической конъюнктурной литературы – оправдание большевистской власти, пропаганда коммунистической диктатуры. Дух этот в романе остался и определяет его суть. Достаточно сказать, что Александр Антонов аттестуется в «Расплате» как «главный виновник кровопролитий», словно бы не большевики развязали кровавую бойню в России, словно бы не «Советская» власть грабила тамбовских крестьян, обрекая многих из них на голодную смерть.

Это было характерно для агитпроповской литературы – ставить всё с ног на голову и человека, защищающего себя от убийц, самого обзывать убийцей.

Вообще жанр конъюнктуры в тамбовской литературе советского периода был, к сожалению, чрезвычайно популярным.