Улыбнись мне, Артур Эдинброг

Я безмолвным невидимым взглядом полетела за студентом, который уже, деловито насвистывая, шагал между грядками оранжереи. Артур был абсолютно уверен в своём вердикте. «На прощание» он прикрыл моему телу глаза и осторожно привалил его к ближайшей стенке – за это ему, конечно, спасибо. Но ведь диагноз поставлен неверно!

Эх. Вот и как повлиять на внешний мир, если у тебя нет ни рук, ни ног, ни носа, ни пистолета?

Возле куста с берлёвкой у Артура вышла стычка с Капризом. So classic. Там висела всего одна бело-синяя ягодка, и студенты бросились к ингредиенту с двух сторон: он был нужен обоим.

…Или обоим не нужен: если предположить, что ушастый нимфин тоже неправильно лечит пуму.

– Поделим ягоду пополам. Нам хватит, – предложил Эдинброг, пока оба нависли над веткой, растопырив пальцы, как хищные птицы. Драться во время экзамена строго запрещалось.

– Иди на хрен, – коротко ответил Каприз.

И резко выбросил руку вперёд, собираясь сорвать ягодку и, видимо, удрать. Я же, повинуясь инстинкту, кинулась ему наперерез в некоем безотчетном порыве.

И… коснувшись пальцев нимфина, вдруг слилась с его личностью.

– Господи! – ахнула я, вновь обретя тело.

Правда, чужое. Глядя на свои новоприобретённые тонкие мужские пальцы, созерцая упрямую рожу Эдинброга напротив, я ещё раз хрипло ахнула, отшатнулась и… начала себя интенсивно ощупывать. Потом оттянула резинку штанов и охнула уже в третий раз.

Глаза Артура удивлённо расширились.

– Каприз, с тобой всё хорошо? – напряжённо спросил он.

– Я не Каприз!

– М-м. Я могу позвать докторов.

– Я Вилка!

– Э-э-э?

Я сделала шаг вперед и над кустом преткновения двумя руками обхватила лицо Артура, заглядывая ему в глаза.

– Видишь? Это я.

– Ну… – неуверенно протянул Эдинброг.

И тотчас получил от меня хук справа, откинувший его на добрый метр. Потому что, как оказалось, нимфин Каприз тоже был внутри своего тела. Просто в первые пять секунд не понял, что происходит.

Зато теперь у нас с ним развернулась борьба за власть под аккомпанемент Артурова: «Каприз, сволочь эдакая, ты мне чуть зубы не выбил!»

– Вали отсюда, фамильяришка!!! – шипела я, саму себя колотя по груди.

– Но я понятия не имею как! Хватит нас бить! Больно же!

– Мерзкая девчонка, если я из-за вас завалю экзамен, я точно прирежу вас обоих! Как же вы меня задолбали! – Я экспрессивно вскидывала руки к небу.

– Артур! Артур! Ты понял, что у меня не столбняк?! Или как там это называ…

– Уроды!

В общем, я вертелась волчком, меняла интонации, периодически залепляла самой себе оплеухи и так далее. Из-за окрестных клумб, как суслики, выглядывали любопытные студенты. Эдинброг, отняв руку от лица, перестал негодовать и вместо этого расплылся в какой-то подозрительной ухмылке.

– Что ж, теперь всё понятно: нам досталось зелье Великого Путешествия. А значит, берлёвка мне не нужна, – великодушно сказал он. – Каприз, оставляю ягодку тебе. И Вилку тоже.

– Что?! – слаженным хором рявкнули мы с нимфином.

Артур пожал плечами. Вроде бы серьёзно, но было видно, что внутри он весь трясётся от едва сдерживаемого хохота.

– Понимаешь, Каприз, – проникновенно сказал он, – выпивший зелье Великого Путешествия может вселиться в чужое тело только один раз за приём. И выйти получится только в момент получения противоядия. Так что вы с Виолеттой временно в связке.

– Да какого ж рожна! – вновь вспылил нимфин, хватая Артура за рубашку. – Почему твой фамильяр именно ко мне прицепился?!

– Не знаю. Но вряд ли потому, что ты ей нравишься: у неё ведь есть вкус.

И ещё одна попытка рукоприкладства со стороны Каприза.

На сей раз неудачная: Артур перехватил его руку и, якобы удивлённо, зацокал языком:

– Каприз, ну какое же у тебя хрупкое эго, оказывается!.. Прости, не знал. А теперь, пожалуйста, успокойся.

– Сгори в аду, Эдинброг! Я не хочу успокаиваться, я хочу убить вас всех к чёртовой матери! Как вы могли допустить, что в меня вселилась твоя подружка?! Сколько ты будешь варить своё идиотское противоядие?! А-а-а, заткнись, Вилка, не бубни у меня в мозгу, я не отдам тебе контроль над телом!

Вы смотрели мультик «Головоломка»? Про то, как в головах у людей живут и взаимодействуют разные чувства, иногда отчаянно сражаясь за «пульт управления»? Вот-вот. Примерно так мы с Капризом себя и чувствовали. Мне казалось, моё сознание толкается локтями с чьим-то чужим в слишком маленьком помещении, и вдобавок этот кто-то безостановочно орёт на одной ноте.

Артур, зараза такая, явно наслаждался зрелищем, из-за чего его попытки нас утихомирить были не вполне искренними. Но потом часы, висящие под потолком оранжереи, издали мелодичный звон, напомнив нам о том, что вообще-то идёт экзамен, и мы, отставив вопли, наконец взялись за переговоры по-настоящему.

– Я думаю, – прикинул Эдинброг, – будет честно, если Вилка постарается никак не мешать Капризу в ближайший час – примерно столько мне потребуется для работы над противоядием. Вилка, ты сможешь вести себя… ну, пристойно? Капризу тоже надо сдать зельеварение, как ни крути.