Ум тронулся, господа! Аномалии мозга глазами нейробиолога

Что же происходит? В книге «Поток – психология оптимального переживания» Михай Чиксентмихайи дает нам ключ к разгадке. Чиксентмихайи определяет поток как «активное состояние радости, полного поглощения своим делом, когда удовольствие сливается с усилиями и смыслом». Состояние потока содержит сходный парадокс: утрату самосознания. Чиксентмихайи пишет: «Особо нужно упомянуть о вещи, ускользающей от сознания, потому что обычно мы о ней и так слишком много думаем: о нашей личности. Вот как один альпинист описывает поток: “Это ощущение дзена, как медитация или концентрация. Ваше эго смешивается со всеми видами восхождений, это не обязательно просветление. Но автоматически ваше эго становится безличным”».

И хотя происходит утрата самосознания, Чиксентмихайи добавляет, что «оптимальное переживание предполагает очень активную роль личности». Вот и парадокс. Альпинист, например, усиленно осознает каждую часть своего тела и склона горы и все же заявляет об обезличивании. С точки зрения Чиксентмихайи, «утрата самосознания не подразумевает утраты личности и, конечно, потери сознания, но, скорее, утраты сознания личности. За пределами осознанности находится концепция личности, информация, которую мы используем, чтобы представить себе, кто мы есть».

Итак, именно личность осведомлена о самой себе – рефлективная, нарративная, автобиографическая личность – и она отступает, в то время как минимальная телесная личность полностью присутствует и вовлечена в происходящее. «Это интересно с феноменологической точки зрения, что вы можете испытывать эти сосуществующие переживания обостренного самосознания и обостренного единения [с миром], – говорит Сет, – для меня это значит лишь, что, возможно, разделение между нашим телом и миром куда более подвижно, чем мы готовы признать».

Несколько тысячелетий назад один монах заметил, что разделение между личностью и другими не просто подвижно, вообще такой штуки, как личность, не существует; и если мы отправимся на поиски личности, стоящей за всеми этими «я», «меня», «мое», мы обнаружим ничто, и причина человеческих страданий заключается в привязанности к этой выдумке. И здесь мы вновь возвращаемся к тому месту, с которого началось мое путешествие, описанное в этой книге, – Сарнат, Индия, где Будда, как гласит легенда, проповедовал впервые после того, как понял природу личности. Все закончится тем же, чем и началось, простым вопросом: «Кто я есть?»

Эпилог

Город Варанаси получил свое название от рек Варуна и Аси. Эти реки впадают в Ганг – самую длинную и почитаемую реку Индии. Всемирно известные гаты Варанаси – ступени, которые спускаются вниз по берегу реки – протянулись вдоль всей излучины, от места, где Варуна встречается с Гангом на севере до места впадения Аси на юге. Город приветствует Ганг – ступени его гат ведут паломников и простых людей вниз к воде.

Возле места слияния Варуны и Ганга находится место под названием Раджхат. Археологические раскопки в Индии на протяжении десятилетий обнажали руины старого города Раджхата, некоторые из которых относятся к VI веку до н. э. Легенда гласит, что примерно в то время один монах, бывший прежде принцем, пересек Ганг, достиг Раджхата, а затем пешком прошел шесть миль до Сарнатха, где впервые проповедовал. Было ему около тридцати пяти лет, и люди стали называть его Буддой.

Прогулка от Раджхата до Сарнатха во времена Будды, должно быть, была приятной. Когда я там был, я застал сезон дождей. Деревенские жители отговаривали меня от прогулки по грязи. Я воспользовался авторикшей. Индия по обе стороны дороги от Раджхата до Сарнатха была как на ладони: лавочки, торгующие корзинами, сплетенными вручную, терракотовыми урнами и кувшинами, каменными плитами и непременным ликером с правительственной лицензией. Маленький мальчик – трех-четырех лет – пытается запустить змея, но длины струны хватает лишь на то, чтобы он поднялся с земли. Где-то в середине пути, когда мы пересекли мост пурана (на хинди это значит «старый»), асфальт на дороге сменился каменной брусчаткой, заставляя все кости в теле трястись, когда крошечные колеса авторикши попадали к промежутки между неплотно уложенными камнями. Зловонные канавы тянулись вдоль дороги, машины и автобусы теснились грязной мешаниной. Я не мог отделаться от чувства, что дорога могла бы быть и поприятнее.

Когда мы доехали до Сарнатха, все затихло. Наконец-то снова гладкий асфальт. Деревья, выстроившиеся вдоль дороги, были старыми и очень подходящими к истории этого места. Я был в предвкушении встречи со священным местом, а затем увидел ослепительный храм, увешанный яркими флажками, и большую статую Будды, сидящего со скрещенными ногами, лицом к статуям его учеников, такого же размера. Статуи окружали дощечки из черного гранита, на которых были выбиты слова из проповедей Будды на языках всех буддистских стран.