Ум тронулся, господа! Аномалии мозга глазами нейробиолога

Изучение природы боли и температуры привело Крейга к идее, что островок отвечает за самосознание. Ход работы продемонстрировал, что передний островок и ПКПИ активируются целым букетом чувств: от злости до вожделения, от голода до жажды. Крейг развернул свою работу в полноценную гипотезу. Он утверждает, что передний островок является той частью мозга, которая отвечает за наши чувства – нейронным субстратом субъективной осознанности физиологических состояний тела. Он объединяет внешние ощущения, внутренние ощущения и состояния, мотивирующие тело реагировать. «Он как будто представляет собой анатомическую базу эмоционального сознания».

Крейг утверждает, что передний островок является базой «материального “я”» или личности-объекта, создавая сиюминутный ментальный образ «материальной личности как чувствующего (ощущающего) существа». А поскольку материальная личность во многом основана на неменяющемся теле (по крайней мере в краткий временной промежуток), она может быть «источником чувства постоянного бытия, удерживающим ментальную личность». Как рассказал мне Крейг в телефонном интервью, «моментальная личность, живущая в конкретном моменте, основана на переднем островке».

Именно эти исследования привели Пикар к гипотезе о том, что передний островок может быть областью, где возникают экстатические припадки. Могут ли эти припадки усиливать ощущения материальной личности, живущей в настоящем моменте, здесь и сейчас? Лучшим доказательством ее идеи стало письмо Бартоломеи, в котором он сообщил, что его команде удалось внушить чувства, схожие с экстатическим припадком путем прямой стимуляции переднего островка пациента.

* * *

Пациентка Фабриче Бартоломеи – женщина двадцати трех лет. Она впервые пришла к Бартоломеи в сопровождении молодого человека, который отнесся к Бартоломеи крайне подозрительно. «Во время консультации чувствовалось напряжение», – рассказал мне Бартоломеи по телефону. И все же ему удалось осмотреть пациентку. Припадки у нее начались в возрасте пятнадцати лет, из-за этого ей пришлось бросить школу. У нее тяжелый характер со склонностью к агрессии и социопатии. Во время консультации она была настроена крайне мрачно, а ее молодой человек, который посещал консультации вместе с ней по ее настоянию, своим негативом только усугублял ситуацию. Несмотря на это, в ее симптомах был проблеск надежды. Ее припадки всегда начинались с экстаза – как и у князя Мышкина – а потом она теряла сознание.

«[Учитывая, что] пациентка была не в лучшем расположении духа, я несколько удивился, узнав, что начало припадков могло [внушать ей] чувство парения, сопровождаясь сильной дрожью», – говорит Бартоломеи. Пациентка говорила, что чувствует себя счастливой во время экстатической ауры в начале припадков. «Было определенное противоречие между ощущениями пациентки в начале припадка и ее обычным поведением».

Девушка обратилась к Бартоломеи, потому что ее эпилепсия была устойчива к медикаментам, а ЭЭГ не помогла определить происхождение припадков. Бартоломеи решил вживить электрод в ее мозг, чтобы записать активность мозга во время припадка, чтобы как можно точнее определить эпилептогенную ткань, подлежащую хирургическому удалению. Измерения, проведенные Бартоломеи показали, что этот припадок начался в височной доле, но вскоре, менее чем за секунду, распространился на передний островок, что подтверждает мысль о том, что именно эта область отвечает за создание блаженного ощущения в начале припадка.

Когда Бартоломеи при помощи тех же самых электродов стимулировал мозг пациентки в отдельных местах по очереди, это вызвало у нее приступ агрессии. Она так реагировала на процедуру, которая, как признается Бартоломеи, может быть тяжелой для пациентов. Тем интереснее то, что произошло дальше. Из первых восьми электродов лишь тот, что стимулировал миндалевидное тело, вызвал ответную реакцию – в данном случае неприятные ощущения (что, пожалуй, усугубило негативный настрой девушки). Но когда активировался электрод в переднем островке, все изменилось. «Первое, на что я обратил внимание, была перемена выражения лица. Она выглядела менее напряженной и куда более довольной», – рассказывает Бартоломеи. Пациентка рассказала, что чувствует себя примерно как во время экстатической ауры. «Чувствую себя отлично, есть забавное ощущение, будто я плыву, и приятная дрожь в руках», – сказала она врачам. Чем интенсивнее была стимуляция, тем сильнее было «забавное ощущение». Бартоломеи считает, что несмотря на то, что это единичный случай, он подтверждает то, что островок задействован в экстатических припадках. «Единственная область, где нам удалось вызвать это приятное ощущение, был передний островок, – говорит он, – такого не было при стимуляции височной доли, миндалевидного тела или гиппокампа».