Ум, устраняющий границы. Радикально практическая психология буддизма

Все эти разграничения вносят большой вклад в развитие психологических школ, опирающихся на внимательность, которые зарождаются ныне; каждая из них делает большой упор на различии между распознаванием опыта и восприятием опыта с точки зрения равностности и созерцания.

Пробуждение

Современную психологию нередко критикуют за её склонность сосредоточиваться на патологии, а не на здоровье. Эта тенденция меняется: возрастает интерес к позитивным школам психологии в целом, и, в частности, психологи всё больше внимания уделяют вопросу счастья. Здесь я опять предполагаю, что буддизм может предложить нам нечто полезное. Вопреки изощрённому мифологическому символизму, которым за многие века обогатился буддизм, описание Буддой своего пробуждения – достижения нирваны в этой жизни – это, в сущности, описание психической трансформации. Стоит привести строки, которые, как считается, исторический Будда произнёс вскоре после своего пробуждения, в них описывается его достижение:

Поистине мудрец, который достиг полного угасания,
Во всём остаётся безмятежным;
Чувственные желания не цепляются к нему,
Их пламя остыло, лишённое топлива.
Все привязанности отсечены,
Сердце ушло прочь от боли;
Безмятежный, он живёт в совершенной лёгкости,
Ум нашёл путь, ведущий к покою[7].

Обратите внимание, что язык и образность этих строк указывают на состояние глубокого благополучия, ощущаемого здесь и сейчас, которое достигается через понимание природы ума и его поведения. Слово нирвана используется здесь в своём первоначальном значении – «угасание». Угасает пламя жадности, отвращения и заблуждения. Пламя не задувается, не затаптывается, не гасится, оно просто лишается топлива, которое питает его. Когда угасают механизмы, отвечающие за желание и нежелание, мудрец обретает абсолютную безмятежность. Подобные выражения повторяются в этих строках снова и снова; используются такие слова, как безмятежность, лёгкость и покой. Чувственные желания всё ещё могут возникать, однако они не удерживаются – они не приводят к тому, что человек привязывается к недостижимым или вредным вещам. Привязанности, необходимые для здорового развития, продолжают возникать, однако они отсекаются в нужное время, чтобы дать место развитию за пределы того, что Фрейд, как известно, называл обычным человеческим несчастьем. Сердце и ум как таковые не содержат в себе ничего дурного, они лишь постепенно, благодаря пониманию, избавляются от боли и обретают устойчивое переживание покоя.

Определив, что страдание порождается шипом – страстным желанием, – засевшим глубоко в сердце, Будда советовал вытащить этот шип, чтобы личность могла испытывать спокойствие в любых обстоятельствах. Оказывается, чтобы вытащить этот шип, не нужно чуда, требующего особой благодати или вмешательства высших сил; в принципе почти любой человек может научиться этому. Поскольку причины человеческого страдания – чаще всего психологические, процесс исцеления также имеет психологический характер. Это делает задачу доступной и осуществимой.

Задача нашего поколения – изучить и понять причины человеческого страдания при помощи инструментов и дисциплин, имеющихся в нашем распоряжении. Это работа теоретической психологии, и в наше время её существенно облегчают сложные техники исследования, проведения эксперимента и научного сотрудничества. Мудрость буддийской традиции – один из доступных инструментов, и она может дать нам нечто ценное. Кроме того, психологическое знание нужно задействовать на практике, чтобы помогать людям. И поэтому психолог – это, в сущности, целитель, и его искусство имеет своим источником преимущественно понимание того, как применять свои знания таким образом, чтобы они действительно трансформировали и вели к изменениям. Все виды исцеления требуют широкого понимания человеческой природы, развития действенных навыков эмпатии и глубокого сострадания по отношению к другим существам. В этом отношении традиции медитации также могут много нам дать – мы можем черпать из них, как из глубокого колодца. Они предлагают развивать не только внимательность и сосредоточение, но и любящую доброту, сострадание и сорадование.

Чистота

Я хотел бы добавить ещё несколько слов о роли нравственности, или чистоты. В классической буддийской традиции считается, что глубокое понимание прозрений, о которых мы здесь говорим, доступно лишь через медитацию, искусное развитие внимательности и сосредоточения. Эта традиция также утверждает, что подобная медитативная проницательность может возникнуть лишь в контексте высокой нравственности. Причины такого положения дел – не только культурные, они коренятся в самой природе сознания.