Ум во благо. От добрых намерений – к эффективному альтруизму

Чтобы убедиться в пользе концепции ожидаемой ценности, рассмотрим ее мрачное, но важное применение: оценку риска смерти. Курение, езда на мотоцикле, плавание с аквалангом, прием экстази[133], употребление в пищу арахисового масла: все это увеличивает вероятность смерти. Насколько опасен каждый из этих случаев? Эксперты в области здравоохранения измеряют риск в микромортах. Один микроморт – одна миллионная доля вероятности умереть, эквивалентная потере 30 минут ожидаемой жизни, если вам 20 лет, или 15 минут, если вам 50 лет. В микромортах легко сравнить различные виды деятельности. Однократный прием экстази (2 таблетки) не дотягивает и до 1 микроморта. Сеанс подводного плавания[134] увеличивает вероятность погибнуть на 5 микромортов, а затяжной прыжок с парашютом[135] – на 9. Полет на космическом челноке[136] равен 17 тыс. микромортов (1,7 % вероятности погибнуть), что опасно почти в той же степени, что и попытка подняться на Эверест[137] выше базового лагеря (13 тыс. микромортов, или 1,3 % вероятности погибнуть).

Ту же концепцию можно применить[138] к деятельности, увеличивающей риск смерти в будущем. Поедание 40 столовых ложек арахисового масла равно 1 микроморту, поскольку вы рискуете заполучить афлатоксин, увеличивающий вероятность развития рака печени. Сигарета дает 0,7 микроморта (рак легких). Выкуривание сигареты сокращает ожидаемую продолжительность жизни на 5 минут: примерно столько же, сколько требуется, чтобы выкурить эту сигарету.

Риск пользования транспортом можно рассчитывать в потерянных минутах жизни на час путешествия. Перемещаясь, вы всякий раз подвергаетесь слабому риску попасть в аварию со смертельным исходом, но шансы угодить в такую аварию резко различаются в зависимости от вида транспорта. Так, риск автомобильной аварии со смертельным исходом при нахождении за рулем в течение часа составляет примерно 1: 10 млн (0,1 микроморта). Для 20-летнего это риск потери 60 лет с вероятностью 1: 10 млн. Таким образом, потеря ожидаемого времени жизни из-за вождения в течение 1 часа составляет 3 минуты. Взгляд на потерю ожидаемых минут жизни показывает, как велик разброс. Если 1 час путешествия на поезде[139] обойдется всего в 20 секунд ожидаемой жизни, то 1 час на мотоцикле – уже в 3 часа 45 минут.

Концепция ожидаемой ценности помогает не только сравнивать риски, но и выбирать, на какой риск стоит идти. Согласились бы вы на часовую абсолютно безопасную поездку на мотоцикле, однако с угрозой последующей потери сознания на 3 часа 45 минут? Если вы отвечаете «нет», но при этом вам нравится ездить на мотоцикле и вы делаете это каждый день, то вы, вероятно, не до конца сознаете риск.

Важно представлять себе ожидаемую ценность, потому что люди беспечны. Психологи обнаружили,[140] что люди придают маловероятным событиям либо слишком много значения (например, когда решают сыграть в лотерею), либо просто их игнорируют.

Это возвращает нас к разговору о Фукусиме. Авторы программы управления авариями верно определили, что вероятность катастрофы очень мала. Однако они приравняли «очень мало» к нолю и с готовностью забыли об опасности. Они не подумали, что если на АЭС все-таки случится катастрофа, цена ее окажется огромной – в данном случае более 1 тыс. жизней. Пусть вероятность катастрофы была мала – она явно стоила того, чтобы предпринять значительные меры безопасности.

Специалисты по технике безопасности «Фукусима-1» пытались предотвратить ущерб своей оценкой и потерпели неудачу из-за игнорирования важного, но маловероятного события. Точно так же, делая добро, мы должны учитывать и вероятность успеха, и его ценность. Это означает, что невысокая вероятность видов деятельности с высокой отдачей может оказаться приоритетнее гарантированности тех, которые имеют более скромный эффект. Это также показывает, как люди заблуждаются, говоря, что один в поле не воин. Выборы – яркий тому пример.

Большинство людей считает, что следует голосовать на выборах. При этом многие экономисты утверждают, что если ваша задача – повлиять на результат, то голосование – пустая трата времени. Стивен Левитт, профессор экономики Чикагского университета и соавтор книги «Фрикономика», подчеркнул: