Умама Везве

Словно не слыша её, Симба шагнул к источнику вожделённого сигнала. Странного, исковерканного, но всё равно понятного. В глазах у него впервые появилось осмысленное выражение.

– Задёргался, чёрт, – недовольно вставил Глеб, за что получил полный ярости взгляд разведчицы. – Алдар, что ты ему сказал?

– Нычего пока, – связист почесал бровь. – Запрос дал. Не думал, что он отвэтыт. Так…

– А он что, отвечает?! И ты понимаешь?

– Дэ. Говорыт, его зовут R-12. Солдат обычный. Нычего особэнного.

– Сказать, его звать Симба! – недовольно вклинилась Умама, покачивая Лёвку. – Он теперь мы!

Контуженный медленно повернулся к чёрной женщине. И взглянул на неё так, как будто видел впервые. Этот взгляд по-прежнему не выражал никаких эмоций. Но он был осмысленный. Почти… человеческий.

– Давай-ка по порядку, – Глеб оттеснил Умаму, взял солдата за плечо и подвёл ближе к Алдару. – Так, родной. Во-первых, назови свою миссию…

Когда они закончили, над пустыней уже поднялись звёзды. Глеб стоял под ними, закинув голову, и люто хотел курить.

Симбионт действительно не умел врать, и выдал им всё. Как умирал три дня под завалами, боясь пошевелиться. Как тащился с младенцем по пустыне, пытаясь его сберечь. Как хотел пить. И как ему было больно, когда Умама разбила ему лицо. И как страшно, что Лёвка останется без него. Как он тщетно пытался выстроить коммуникацию, но не понимал их сигналы. И как рад, что наконец-то они его слышат. И что его пугают видения, которые приходят по ночам, когда он закрывает глаза, но не происходят на самом деле. И что он очень устал, и вокруг столько шума, света, всего твёрдого, острого, горячего, и боль, боль, боль. Они же вернут его к своим, правда? Умама главная, её надо слушать. Глеба и Микайо – бояться. Майю – избегать, потому что непредсказуема. Алдар – спасибо, спасибо, ты меня слышишь! У него миссия, он должен навести Порядок. И тогда… на вопрос, что тогда, симбионт завис, растерянно моргая. Тогда будет Порядок.

– Тогда не будет ничего, – жёстко ответил ему Глеб. – Вообще ничего.

Машина не была злой. Она делала то, для чего её создали – уничтожала людей. И неважно, что все они давно объединились, что среди них не было больше врагов. Война всё равно шла, и Машина успешно выполняла свою миссию. Человеческий интеллект породил мощь, которую не смог преодолеть, а эта мощь создала причудливый извращённый гибрид – симбионта.

Глеб не считал их за людей. Никто не считал. И они сами себя не считали. Пустые оболочки, биомасса – не более. А оказалось, им может быть больно. Им может быть страшно. Внутри каждого экзоскелета – потерянный ребёнок, такой же, как Лёвка. Такой же, каким был маленький Глебка. Только у Глебки ещё был шанс, а у этих… Глеб в жизни не убивал людей. Уже два поколения люди не убивали людей. То есть, это они так думали.

– Ты чэго, командыр? – подошедший Алдар задрал лицо к небу. Его подобные мысли не одолевали.

– Как он там?

– Спыт. Устал, – связист покачал головой. – Это прорыв. Он – недостающее звэно. Шанс для всэх. Идэальный коммуныкатор.

– Это если под завалами кто-то остался.

– Еслэ нэт, – серьёзно сказал Алдар, – Заслон продолжит всо равно. Сегодня илы завтра.

– Мы или нас.

***

К базе выдвинулись тем же вечером. Зной сменился прохладой. Скоро станет совсем холодно, но не страшно, у рабочей группы были лёгкие тонкие скафандры, больше похожие на термобельё. Остальные грелись в машинах.

Оживший Симба шнырял между людьми, заглядывал в лица, пытался копировать движения. От него отмахивались, но чаще просто с досадой, чем зло. Алдар поколдовал с коммуникатором, и контуженный мгновенно стал понимать самые простые слова и жесты. Сам ещё не говорил, но уже пытался что-то мычать. Лучше всего его понимал Лёвка. И, как ни странно, Умама. От младенца Симба, как и прежде, далеко не отходил, то и дело бегал проверить, как там «братик».

Любопытная Майка, прознавшая, зачем контуженный вздумал хватать её за запрещённые места, сперва возмутилась ещё больше, потом расфыркалась и простила. И даже, кажется, заинтересовалась.

– Ну а что, – поясняла она. – Если у него базовые функции работают, значит, что-то из него может вылезти.

Лукавый Микайо тут же поделился мнением, что конкретно и сколько вылезет из контуженного, если девушка вздумает проверять его базовые функции, но Майя только отмахнулась. Война есть война, и на ней все спешили жить.

Завал стали разбирать сразу же, не пытаясь сканировать: всё равно бесполезно. Защита под землёй была такая, что выдержала бы прямой ядерный удар.

То и дело натыкались на трупы. Останки людей бережно относили в братскую могилу. Симбионтов складывали отдельно. Экзоскелеты, даже сломанные, были ценным ресурсом.

Симба зачарованно заглядывался на слаженную работу людей и машин.

– Чего это он? – неприязненно спросил Глеб Алдара.

Связист задрал рукав, набрал на наручном передатчике вопрос. Передатчик тут же пиликнул, принимая ответ.

– Удывляется. Говорыт, люды умэют много. Многозадачност. Он умэет только быт солдатом.

– Не доверяю я ему. А если он нам врёт? Если это шпион? Мало ли, что там Машина придумала нового.