Umbra (СИ)

Как только наступила темнота, вокруг стало ещё оживлённей. Девушки собрались дома перед зеркалом, со смехом примеряя наряды и натирая кожу маслами. Они заплетали свои блестящие чёрные кудри в причудливые прически, вплетая в них нити и бусины, покрывали руки и ноги узором из хны и надевали на шею, запястья и лодышки яркие украшения. Ангуль с горечью вздохнула, глядя на свои жесткие прямые волосы и маленькие глазки.

- Поела бы хоть, – ткнула её в бок Умбре. – Вона, худая какая, даже бёдра не трутся!

- Да-да, чтоб отъелась на празднике, а то муж подумает, что болеешь чем!

Ангуль фыркнула, привыкшая к таким придиркам. Ела она за троих, но в весе всё равно не прибавляла, и все вокруг думали, что она голодает.

Вдруг затрубил рог. Это означало одно: праздник уже начался, и скоро танцовщицам Огня выступать. Умбре схватилась за голову и побежала на улицу, на ходу заканчивая заплетать косу.

- Странно, что ты на собственную свадьбу не опоздала, – мстительно проворковала Ангуль, догоняя сестру.

Ночь была безоблачная, на небе сияли звёзды, тёплый ветер приносил аромат мандаринов и роз, траву и кусты освещали светлячки. Повсюду были развешены фонари и гирлянды, Большой Костёр уже вовсю горел, и свет его отражался на бронзовой поверхности статуи Лета. Ангуль взглянула в его сияющий лик, безмятежный и безразличный, и, казалось, сама она стала как он, неподвластная страхам и снам, неподвластная собственной тёмной силе.

Заиграли барабаны, то ускоряясь, то замедляясь, создавая вокруг себя эхо. Миоло, стоящий среди хористов горлового пения, помахал ей рукой и подмигнул. Как всегда, юный, пылкий и красивый, неизменно приковывающий взгляды.

Умбре, улыбнувшись Ангуль, отвернулась и отправилась к танцовщицам, ступая босыми ногами по траве и гордо вскинув голову, и её непослушные волосы, так нормально и не заплетённые, упали на плечи, окончательно испортив причёски. Умбре сорвала с себя все ленты и небрежно бросила их Ангуль. Та лишь усмехнулась. Умбре оставалась дикаркой, хоть и вышла замуж и ожидала ребёнка, такой же дикаркой, как и Ангуль, с непокорными кудрями и ободранными коленками, дикая, как и пламя Большого костра.

Умбре присоединилась к танцующим девушкам. Они извивались, словно змеи, плясали, как языки пламени, порхали, словно мотыльки, и южное солнце сияло в их глазах, а их кожа в свете пламени и фонарей казалась золотой. Пёстрые юбки задирались, обнажая босые ноги, браслеты и бусы звенели и трещали в ритм их танцу. И настолько быстро они кружились, что сложно было за ними уследить, казалось, сами они стали южным ветром, непокорным и неудержимым, приносящим аромат моря и далёких земель. Исчезающий так же быстро, как и появляющийся.

- Давай быстрее, чаво встала, девка? – вдруг услышала Ангуль ворчливый окрик.

Она вздрогнула, продолжая сжимать в руках бутыль. Перед ней сидела кочевница и сердито смотрела на неё своими узкими глазами. Она говорила с заметным акцентом. Ангуль прежде никогда не видела чужеземцев и поэтому c любопытством оглядывала незнакомку, наливая ей вино. В тот момент она не знала, что эта встреча перевернёт всю её жизнь. Однако она почувствовала тёмную, нехорошую силу, исходящую от незнакомки. Что-то, запертое глубоко внутри неё, запечатанное с рождения, затрепетало, почувствовав что-то знакомое, подобное ему. Испуганно глядя в глаза кочевнице, Ангуль увидела, что та чувствует абсолютно то же самое.

====== Освободи меня ======

Цайиль выросла среди негостеприимных просторов Забытой Пустоши. Она привыкла к колючим пескам, бурям, долгому зною без единого намёка на тучку и междуусобным войнам. Кочевые племена постоянно совершают набеги друг на друга, отбирая ресурсы, угоняя скот и рабов. Поэтому первая игрушка детей — нож, а самое востребованное искусство — чёрная магия. Нечестивая магия. Няня Зул-Зул говорила, что тьма охраняет от ослепляющего света. Оседлые, как всегда, всё перевернули вверх дном. Не тьма зло. Солнце забирает воду, превращает плодородные поля в безжизненные пустыни. Ночь приносит успокоение.

Няня Зул-Зул обучила ещё маленькую Цайиль чёрной магии. Она рассказала ей, что тени — не просто тени, и что далеко не всё в этом мире можно увидеть, услышать и почувствовать. Она научила Цайиль спускаться «вниз», в мир незримого и неслышимого, в Глубинные Тени, где обитают демоны. Цайиль научилась ладить с этими тварями, научилась понимать их разум, не признающей грани между светом и тьмой, возможным и невозможным. В какой-то степени она сама стала им подобна, но для жизни в Пустоши это более, чем хорошо.

Кочевник не любит сидеть на месте. Он всегда куда-то стремится, куда-то скачет на своём коне, ему всегда всё мало и чего-то недостаёт. «В сердце ветер, под задом седло», — так он говорит. В какой-то момент Цайиль стало мало Пустоши, и она покинула своё племя, отправившись на юг.