Умение не дышать

Тренировки по общей физической подготовке меня изматывают. Дэнни заставляет меня выполнять броски и приседания, бегать на четвереньках, гоняет по гальке назад и вперед. Потом мне приходится, лежа в воде, поднимать и опускать ноги. К концу тренировки ноги у меня как ватные, я даже встать не могу. Просто диву даюсь, как это Диллон ухитряется такие тренировки устраивать себе просто ради удовольствия.

– Отправляемся на погружение, – говорит Дэнни и застегивает молнию гидрокостюма.

– Не могу, – стону я.

Мне хочется одного – спать.

– Сможешь, – тихо говорит Дэнни.

Он опускается на колени рядом с моей головой и убирает мои пропитанные потом волосы со лба. От его прикосновения меня словно бы током бьет.

– Вода тебя разбудит. Пошли.

Внезапно его лицо оказывается так близко… Знает ли он, что я думаю о нем? Рывком сажусь, боясь того, что может произойти между нами. Дэнни оторопело отодвигается в сторону.

После погружения, когда мы возвращаемся в клуб, чтобы постирать гидрокостюмы в пресной воде, Дэнни прикасается к моему плечу и говорит:

– Знаешь, а ты действительно храбрая.

Делаю шаг в сторону, и его рука слетает с моего плеча.

– Мы можем завтра снова сплавать в пещеру? – спрашиваю я, вертя костюм под краном и стараясь не смотреть при этом на Дэнни, чтобы не броситься к нему и не поцеловать.

– Нет, – поспешно отвечает Дэнни таким тоном, словно теперь между нами возникла какая-то неловкость. – Сейчас море слишком бурное. Слишком рискованно.

– Ладно, тогда как насчет обрыва?

Дэнни одергивает футболку. Ну, ясно сейчас скажет мне, что это слишком опасно, что море слишком бурное и что это слишком рискованно. Но он только прокашливается.

– Скоро, – говорит он.

– Скоро летние каникулы, – говорю я. – Я могу тренироваться каждый день.

– Если так, продолжай делать упражнения, – говорит Дэнни. – Для подводного ущелья тебе понадобятся стальные бедра.

Он едва заметно улыбается и склоняет голову к плечу. И тут я понимаю, что раньше я абсолютно неправильно понимала язык его тела. Нет у него никаких чувств ко мне. Он просто меня жалеет.

Глава пятая

В воскресенье в духовке пузырится корочка моего пастушьего пирога. Струйки расплавленного сыра стекают на противень. Диллон, как псих, листает учебник, сидя за кухонным столом.

Завтра у нас с ним последние экзамены. Сегодня – день биологии.

– Давай я тебя проверю, – говорю я.

Диллон протягивает мне свой учебник биологи. У него темные круги под глазами, кожа обтягивает выпирающие скулы.

– Какая разница между ДНК и РНК? – спрашиваю я.

– У ДНК двойная цепочка, у РНК – одиночная.

– Тут написано побольше.

Диллон шумно выдыхает, подбоченивается и давит большими пальцами себе под ребра.

– С сахарами там все по-другому. Не знаю, не могу вспомнить.

– А ты попробуй, – говорю я. – Ты обязан это знать. У тебя экзамен завтра.

– Пиримиллиновые и пуриновые основания.

Брат дает мне знак, чтобы я перешла к следующему вопросу.

– Ответ неверный.

Диллон хватает учебник и начинает бешено листать страницы.

– Мозги у тебя усохли, вот что, – говорю я.

Попозже, после того как я быстро пробегаю глазами свой учебник биологии, а Диллон целый час по телефону умоляет отца возвратиться домой, я иду следом за ним в ванную. Я не даю ему закрыться там – подставляю ногу под дверь. Теперь я сильнее его физически. Он бредет к раковине. Его трясет в ознобе.

– Пожалуйста, Элси. Уйди.

– Нет!

Толкаю его, и он едва удерживается на ногах. Он стал тощим, как мама, но при этом почти на фут выше ее ростом.

– Никуда я не уйду. – Я строптиво скрещиваю руки на груди.

– Отлично, – говорит Диллон и отталкивает меня в сторону, чтобы пройти к унитазу.

Он наклоняется над ним, и из его рта выливается мой пастуший пирог в виде густого говяжьего супа. Диллон выпрямляется и тут же сгибается снова. Я закрываю ладонью нос и рот. Глаза заволакивает слезами.

– Не реви, – говорит мне брат, утирая губы. – Извини за пирог.

Я громко рыдаю.

– Как ты это делаешь? – спрашиваю, все еще прикрывая губы и нос рукой. – Ты ведь даже два пальца себе не…

– Это просто происходит, – отвечает Диллон. – Я просто наклоняюсь, и все…

– Господи, Диллон. Тебе нужна помощь. Я поговорю с мамой. Может быть, тебе нужно будет встретиться с ее психотерапевтом.

Диллон цепко хватает меня за запястье и наклоняется ближе:

– Только скажи кому-нибудь! Я тогда расскажу про твой дайвинг.

– Ладно, остынь. Не скажу, – говорю я и отворачиваюсь. – Ты бы душ принял, что ли? Разит от тебя.

Пока Диллон принимает душ, я нахожу в ящике его тумбочки слабительное. Принимаю три таблетки, но результат нулевой. Остальные таблетки прячу к себе под кровать – туда, где лежит всякое-разное из магазина «Superdrug».

Воображаю свою жизнь в будущем. Когда Диллон уморит себя голодом до смерти, будет у меня два мертвых брата. Отец не вернется, и останусь я с мамой. Каждый день будет наподобие сеанса психотерапии. Смогу ли я задержать дыхание на целый год? Я играю сама с собой в такую игру: если с утра мне удастся задержать дыхание на двадцать секунд больше, чем обычно, то я в последний раз прочту конспекты перед экзаменом.

Глава шестая