Умер-шмумер

— Нет, неестественно. Ты с годами стала лучше.

— Просто я стала взрослой, Влад.

— Нет-нет, что ты… Тебе очень идут длинные волосы… Ника, я так рад тебя видеть!

— Верю.

— А ты… Ты не рада?

— Ну почему же, всегда приятно узнать, что человек, которого считала умершим, жив, кто бы он ни был.

— Ника, я хочу объяснить…

— Ничего объяснять не надо. Ты сделал тогда свой выбор, ну что ж…

— Ника, я…

— Влад, не мучайся, ничего не объясняй, зачем ворошить прошлое? Это ни к чему хорошему не приводит, появляется слишком много мыслей, так сказать, в сослагательном наклонении. А это вполне бесплодное занятие, согласись?

Он был в полном недоумении. Куда делась та, прежняя Ника, с которой всегда было как на качелях — вверх-вниз, вверх-вниз. Или она так умело притворяется?

— Ника, постой тут, я сейчас подгоню машину, хорошо? Ты не уйдешь?

— Нет, зачем же? Я подожду.

Он почти бегом кинулся к стоянке, лихорадочно соображая, как вести себя с этой новой Никой. Она ставила его в тупик.

Она действительно ждала его. Черт подери, до чего же хороша… Вот только трепетность исчезла… Наверное, она просто меня не любит уже… А на что ты надеялся, кретин? Полагал, что она двадцать два года хранит в душе твой незабвенный образ? Глупости. Но как интересно… Вот вчера, когда она сидела в кафе с тем седовласым, в ней была прежняя трепетность, нежность… Неужели она любит его? Все эти мысли проносились в его голове, покуда он помогал Нике сесть, пристегивал ремень безопасности.

— Это далеко? — спросила она.

— Да нет, через десять минут приедем.

— А чья машина?

— Рент-а-кар.

— А… Влад, а что ты здесь делаешь?

— Я же говорил — приехал к другу.

— Ах да, прости.

— Ника, ты здесь надолго?

— У меня билет на семнадцатое…

— Боже, Ника, у тебя голос все такой же, переливчатый…

— Ты мало изменился, Влад.

— А что ты подумала, ну про платье, а?

— Очень удивилась. А потом решила, что это Алла заплатила, чтобы я не возникала…

— Не возникала? Раньше, по-моему, так не говорили, я, во всяком случае, не помню.

— Ну, Влад, у нас все изменилось, и язык тоже, иной раз люди так говорят, что и я не пойму… Особенно бизнесмены и деловые… Сплошные маркетинга, мониторинга…

— Ну это-то как раз понятно, — засмеялся он. — А вот мы и приехали.

— Но тут, кажется, закрыто.

Кафе на берегу Рейна действительно было еще закрыто. Стулья ножками вверх стояли на столах, девушка в джинсах подметала дорожку.

— Фрейлейн, вы не покормите голодных путников? — крикнул он ей.

— Через пятьсот метров уже открылось кафе! — улыбнулась девушка.

— Что она говорит? — спросила Ника.

— Что надо еще немножко проехать.

— А… Влад, ты хорошо говоришь по-немецки. Откуда?

— Я три года работал в Ганновере.

— А… А где ты живешь вообще?

— Вообще? Вообще я живу в Бостоне.

— Ты американец?

— Теперь да…

— А…

Они подъехали к очаровательному прибрежному кафе, где столики стояли под деревьями, накрытые клетчатыми скатерками. И толстый, уютный хозяин с улыбкой вышел навстречу первым гостям.

— Тебе тут нравится, Ника?

— Да, очень. Знаешь, я в детстве мечтала посидеть в таком кафе… мы ведь только в кино их видели… а теперь все по-другому… Но все равно, тут очень мило.

— Ника, мы что-нибудь выпьем за встречу?

— С утра пораньше? Нет. Не стоит.

— Может, пива?

— Терпеть не могу пива.

— Да-да, как же я забыл… Ты всегда терпеть не могла пива. И еще говорила, что нет ничего противнее, чем целоваться с мужчиной, напившимся пива.

— Если ты хочешь пива, ради бога. Я не собираюсь с тобой целоваться.

— Почему? — засмеялся он.

— С упырями не целуюсь!

— Почему это я упырь?

— А кто же ты? Фантом тебе больше нравится? Так вот, с фантомами я тоже не целуюсь! И с живыми трупами…

— Ника, я…

— Не надо, Влад, ничего не надо объяснять, я все твои объяснения знаю ты хотел освободить меня…

Хотел, чтобы я считала тебя мертвым, жила своей жизнью, я все это знаю…

— Так ты что… Ты тогда сразу все поняла? Не поверила?

— Нет, не поверила.

— И ты все эти годы знала, что я жив?

— Ну, в общем… да…

— Это что же… интуиция?

— Наверное, это так называется.

— И ты… ты на меня не обиделась?

— Ну тогда, наверное, обиделась, я уж и не помню… Столько лет прошло, столько всего было…

Он был совершенно растерян. Похоже, этой женщине на него наплевать. Однако это неприятно, очень неприятно, тем более что она так прелестна…

— Влад, давай вообще не говорить о прошлом, оно ведь прошло, правда? Мы встретились тут, встретились случайно, — значит, судьбе было угодно. Я рада тебя видеть, ты отлично выглядишь, у тебя, наверное, все хорошо в жизни, вот и чудно.

— Как странно, что ты не поверила…

— Влад!

— У тебя никаких неприятностей из-за меня не было?

— Каких неприятностей?

— Ну с КГБ…

— Да нет, что ты… Кому я была нужна? Влад, я хочу еще чашку кофе…

— Да-да, конечно, может, пирожное?

— Нет, я уже одно съела, хватит. И вообще, тут все так вкусно.

— Ника, у тебя красивые волосы… Помнишь, я всегда твердил тебе — надо отрастить волосы, ты ведь так коротко стриглась… А ты говорила, что у меня атавизм…

— Нет, не помню.

— Почему ты не надела то платье?

— Утром? Оно для утра не годится… Влад, а почему вдруг ты решил купить мне его?

— Сам не знаю… Захотелось…