Умереть на сцене

Когда Рестаев с Феликсом распрощались и ушли, в кабинет вернулась хмурая Ниночка, помахивая листочком-квитанцией.

— Деньги на счете. Дело закончено, клиент доволен, настроение у всех гадостное, все нормально.

— Да, все нормально, — печально покивал Гошка. — Ритка, не реви. Сказано тебе, клиент доволен… только жаль его. Хорошего человека доломали.

— Я не реву, — все-таки всхлипнула я. — Просто мне тоже Рестаева жалко. И Каретникова, ни за что парень погиб. Даже идиотку эту, Кострову, ее тоже жалко. И вообще весь театр жалко, как им теперь работать?

— Пару лет назад, — слабо улыбнулся Гоша, — ты бы сказала, что тебе и эту троицу преступную жалко, потому что они из-за каких-то денег себе жизнь сломали.

— А знаешь, — я вытерла глаза ладонью, — этих мне не жалко, ни капельки, пусть их посадят на полную катушку. Их ведь никто не неволил, не заставлял воровать и убивать, они взрослые люди и сами свой путь выбрали. Вот пусть теперь и расплачиваются. Что, скажете, я становлюсь бездушным сухарем?

— Ты становишься профессионалом, — мягко поправил меня шеф. — Начинаешь понимать, что преступление — это не несчастный случай, а осознанное решение, за которое надо отвечать. Впрочем, хватит философии. На сегодня рабочий день закончен, собираемся по домам.

М-да, по домам, это, конечно, хорошо. Но меня дома дожидается мама и никак не заканчивающийся разговор…

— А может, я задержусь? Отчетом займусь, а то мы с Гошей только основной план набросать успели.

— И что? — удивился Гоша. — Срочности-то никакой нет. Клиент отчета не потребовал, а внутренний ты не то что завтра, а и послезавтра написать можешь.

— Домой не хочешь? — В отличие от напарника, Ниночка сразу меня поняла.

— Не хочу, — честно призналась я. — Опять промывание мозгов начнется. Хоть совсем домой не ходи!

За моей спиной хлопнула дверь, и тут же я услышала веселый голос Кириллова:

— А ты и не ходи к себе домой! Ходи ко мне!

Я взвизгнула и через мгновение очутилась в объятиях самого лучшего мужчины на свете:

— Витька!

— Вот оно, самое лучшее средство от депрессии, — с легкой завистью сказал Гошка.

— Ритка, тебя как, еще волнуют проблемы городского драмтеатра?