Умереть снова

Маура погладила кота по спине, и его хвост выгнулся от удовольствия. У нее никогда не было кошки. У нее никогда не было ни времени, ни желания заводить какое-либо домашнее животное, не считая короткого и трагически закончившегося опыта с бойцовой рыбкой[19]. Маура не была уверена, что хочет оставить этого кота, но, так или иначе, он был здесь, мурлыча, словно лодочный мотор, пока его язык вылизывал фарфоровую миску… ту самую миску, в которую она обычно накладывала себе хлопья на завтрак. Это было неприятно осознавать. Кот, отведавший человечины. Перекрестное загрязнение[20]. Она подумала обо всех известных ей болезнях семейства кошачьих: фелиноз[21]. Токсоплазма гондии[22]. Вирус лейкоза кошачьих[23]. Бешенство, аскариды[24] и сальмонелла[25]. Кошки были настоящими рассадниками инфекции, и один такой сейчас ел из ее миски для хлопьев.

Кот слизал последний кусочек сардины и посмотрел на Мауру кристально-зелеными глазами. Его взгляд был таким внимательным, что, казалось, он прочел ее мысли и признал в Мауре родственную душу. «Вот как появляются безумные кошатницы», — подумала она. Они смотрят в глаза животного и думают, что видят за ними душу. А что видит этот кот, глядя на Мауру? Человека с консервным ножом.

— Если бы ты мог говорить, — произнесла она. — Если бы только мог рассказать нам о том, что видел.

Но этот полосатый кот хранил свои секреты. Он позволил ей погладить себя еще несколько раз, а затем побрел в угол, где приступил к умыванию. Вот что означало кошачье расположение. Это было: «Накорми меня, а теперь оставь в покое». Возможно, он и впрямь был для нее идеальным домашним животным, оба они были одиночками, не нуждавшимися в продолжительном общении.

Поскольку он игнорировал ее, Маура игнорировала его и принялась за собственный ужин. Она засунула остатки запеканки из баклажанов с пармезаном в духовку, налила бокал «Пино Нуар» и уселась за свой ноутбук, чтобы загрузить фотографии с места убийства Готта. На экране она вновь увидела выпотрошенное тело, лицо, обглоданное до костей, личинок мясной мухи, наевшихся плоти, и ей вспомнились все еще свежие в памяти запахи этого дома, жужжание мух. Завтрашнее вскрытие будет не из приятных. Она медленно просматривала снимки, отыскивая детали, которые могла упустить на месте, где ее отвлекало шумное присутствие полицейских и криминалистов. Она не видела ничего, что бы не соответствовало ее оценке посмертного интервала от четырех до пяти дней. Обширные повреждения лица, шеи и верхних конечностей подходили под урон, который могли нанести животные. «И что это значит для тебя?» — подумала она, взглянув на полосатого кота, который невозмутимо вылизывал свои лапы. Как его зовут? Она понятия не имела, но не могла же она называть его просто Кот.

На следующем фото была запечатлена груда внутренностей в мусорном контейнере, застывшая масса, которую ей придется намочить и разложить, прежде чем приступить к адекватному исследованию отдельных органов. Это будет самой отталкивающей частью вскрытия, потому что именно во внутренних органах начинается гниение, где произрастают и размножаются бактерии. Она пролистала еще несколько снимков, а затем остановилась, сфокусировавшись на еще одном изображении внутренностей в мусорном баке. На этой фотографии освещение было иным, потому что она была сделана без вспышки, и в приглушенном свете на поверхности стали видны новые изгибы и трещинки.

Прозвенел дверной звонок.

Она не ждала гостей. И, разумеется, она не ожидала обнаружить у себя на крыльце Джейн Риццоли.

— Подумала, тебе может это понадобиться, — произнесла Джейн, протягивая пластиковую сумку.

— Что понадобиться?

— Кошачий туалет и коробка «Фрискис»[26]. Фрост чувствовал себя виноватым за то, что тебе пришлось забрать кота, поэтому я сказала ему, что завезу это. Он еще не разодрал твою мебель?

— Уничтожил банку сардин, и на этом все. Входи, сможешь сама посмотреть, как у него дела.

— Наверняка уж лучше, чем у другого.

— У белого кота Готта? Что вы с ним сделали?

— Никто не смог его поймать. Он по-прежнему прячется где-то в доме.

— Надеюсь, вы оставили ему свежей еды и воды.

— Конечно же, Фрост взял это на себя. Утверждает, что терпеть не может кошек, но ты бы видела, как он ползал на коленях, умоляя: «Кисонька, ну хватит, прошу! Вылезай из-под кроватки». Завтра он вернется и поменяет ему туалет.

— Думаю, он и впрямь мог бы завести животное. Ему сейчас, должно быть, очень одиноко.

— Так вот почему ты забрала кота домой?

— Конечно же, нет. Я взяла его к себе, потому что… — Маура вздохнула. — Понятия не имею, почему. Потому что он не отходил от меня ни на минуту.

— Ага, он узнал простофилю, когда увидел ее, — произнесла Джейн со смехом, пока шла за Маурой на кухню. — Вот дамочка, которая станет кормить меня сливками и паштетом.

Зайдя на кухню, Маура в смятении уставилась на кота, который забрался на кухонный стол, поставив передние лапы на клавиатуру ноутбука.