Умершее воспоминание (СИ)

— О чём? — шёпотом спросил я её на ухо. Обычно Эвелин таяла от такого, но в этот раз она не обняла меня, не поцеловала и даже не посчитала нужным ответить на мой вопрос. В молчании мы простояли около двух минут, после чего я сказал будничным тоном: — Знаешь, у Кендалла сегодня день рождения.

Моя невеста бросила на меня быстрый взгляд и тут же отвела его. Я снова улыбнулся. В последнее время мне всё больше нравилось напоминать ей о Кендалле и следить за её такой предсказуемой реакцией. Временами я вообще полагал, что ей известно, что я знаю всю правду о них, и в такие моменты я получал от своего поведения просто бешеное удовольствие.

— Он решил не отмечать его? — спросила она тихо-тихо.

— Да чёрт его знает. Не собираешься ему ничего дарить?

Эвелин немного помолчала.

— Я не знаю, в чём он нуждается, — растерянно пожала плечами она. — Я не знаю, что ему можно подарить…

«О, ты уже подарила ему то, что могла! — с ожесточённой злобой подумал я, и от этого у меня заныло в груди. — Ты прекрасно знала, в чём он нуждался!» Мне казалось, что ещё мгновение — и я вылил бы все свои мысли на Эвелин. Но она не дала мне такой возможности: взглянув на свои наручные часы, моя избранница сказала:

— Лорен приедет уже через двадцать минут. Пойду сварю кофе, чтобы он был свежим и горячим.

Я сердитым взглядом провожал её до выхода, но она будто его не замечала. В дверном проёме она задержалась и, взявшись одной рукой за косяк, обернулась.

— Логан, — позвала она меня с сожалением в голосе, — я очень скучаю по прежнему тебе.

Я изменился в лице, когда услышал это. Глаза мои потускнели, а с губ сползла злорадная ухмылка. О, что со мной творилось все эти дни… Я был не в себе, я был не в себе!

Я молча пялился на неё, не зная, что ответить. Может быть, именно в моих силах было сейчас же вернуть всё на свои места, может быть, я мог всё изменить… Но я не сумел выговорить ни слова и без сил отвернулся к окну. Моя невеста тяжело вздохнула и ушла, а я с тоской подумал: «Знала бы ты, как я скучаю».

Утром я даже не встал, когда Эвелин уезжала в больницу, и весь день, ожидая её возвращения, пролежал у телевизора. Меня невыносимо раздражало то, во что я превратил свою жизнь, но начать чем-то заниматься было выше моих сил. Всё, что я собирался делать, это быть пассивным наблюдателем жизни всего мира и, может быть, иногда изображать из себя заинтересованного активиста, чтобы от меня отстали с вопросами о предстоящей свадьбе.

Эвелин вернулась домой уставшая. Когда она узнала, что я снова весь день провёл в совершенной праздности, её брови сердито сдвинулись вместе, и она сказала:

— Логан, я всё время пыталась понять тебя, пыталась понять, что для вдохновения тебе нужно какое-то время, пыталась принять, что ты целыми днями только и делаешь, что лежишь в постели и не хочешь шевелиться… Но теперь пришла твоя очередь пытаться понять меня! Посмотри, в кого ты превращаешься: ты будто теряешь интерес к жизни, ты начал бездельничать и даже перестал забирать меня с работы вечерами. А я работаю и, когда возвращаюсь, хочу видеть хотя бы готовый ужин, я уже не говорю о твоём хорошем настроении. А ты ведёшь себя так, как будто тебе все вокруг должны, и ты так не прав, так не прав…

Я выслушал её с удивлённым выражением лица и, когда она замолчала, тихо сказал:

— А мне казалось, ты станешь такой уже после свадьбы.

Когда я сказал это, моя невеста изменилась в лице, покраснела и, как мне показалось, готова была закипеть от ярости.

— Спасибо, что понял меня, — процедила она сквозь зубы и развернулась, чтобы уйти, но я в то же мгновение осознал свою вину и то, насколько жестокой выдалась моя неудачная шутка. Я бросился к своей избраннице и, схватив её за руку, развернул к себе лицом.

— Ну прости, милая, прости, — проговорил я, глядя ей в глаза. — Я понял тебя, давай не будем ссориться… Ты во всём права, тысячу раз права. И вообще, по правде говоря, я хотел пригласить тебя куда-нибудь поужинать.

И даже не узнав, что Эвелин думала по этому поводу, я просто взял и посадил её в свою машину.

По пути я принял спонтанное и довольно странное решение: я решил, что сегодня мы с Эвелин поужинаем в «Погоне» Шмидта. Сначала меня одолели сомнения, достаточно ли прилично везти свою невесту ужинать в бар, но потом они развеялись как-то сами собой. Ну, а почему бы и не в бар? Там есть хорошее вино, к тому же недавно меню «Погони» разнообразилось и горячими блюдами… Однако было одно-единственное «но»: я не виделся с Кендаллом ещё с того самого рокового вечера, и неизвестно, как пройдёт наша новая встреча.

Когда я остановился возле пункта назначения, моя возлюбленная испуганно и удивлённо уставилась на здание, в котором находился бар. Я с удовольствием заметил её испуг и, выйдя из машины и обойдя её, открыл дверь своей спутнице.

— Прошу, — элегантно улыбнулся я и сделал шаг в сторону, давая Эвелин дорогу.

Она молча посмотрела на меня и опустила глаза.

— Я не хочу здесь ужинать, — тихо проговорила она.

— Как это не хочешь? Я думал, ты приехала с больницы голодная.