Умирающие и воскресающие боги

Рядом с ним также воссияет тебе тусклый красный свет из Прета-лока, идущий рядом со светом Мудрости. Постарайся не ощутить к нему влечения. Избавься от привязанности и слабости к нему.

В это время, под влиянием сильной привязанности, ты испугаешься ослепительного красного света и возжелаешь убежать от него. И ты ощутишь любовь к тусклому красному свету Прета-лока.

В это время не бойся лучезарного, ослепительного, прозрачного, сияющего красного света. Признав в нем Мудрость, сохраняя свой разум в состоянии решимости, ты сольешься с ним нераздельно и обретешь состояние будды.

Если же не признаешь его, то подумай: “Это лучи милости Бхагавана Амитабхи, и я укроюсь в нем”, – и, смиренно доверившись ему, молись. Это крючки лучей милости Бхагавана Амитабхи. Смиренно верь в это; не беги. Даже если ты убежишь, он последует за тобой неотделимо от тебя. Не бойся его. Пусть не притягивает тебя тусклый красный свет Прета-лока. Это путеводный свет, рожденный накопленной тобой сильной привязанностью к сансарическому существованию, зовущей тебя к себе. Если он привлечет тебя, то провалишься в Мир Несчастных Духов и будешь испытывать непереносимые муки голода и жажды. Там у тебя не будет возможности обрести Освобождение. Этот тусклый красный свет – помеха, которая задержит тебя на Пути к Освобождению. Посему не привязывайся к нему; и избавься от привычных склонностей. Не будь слабым. Доверься этому яркому ослепительному красному свету. Сосредоточившись, доверься Бхагавану Амитабхе, Отцу-Матери и молись так:

“Увы! когда я буду бродить по сансаре, под влиянием сильной
привязанности,
По сияющему путеводному свету Всеразличающей Мудрости,
Пусть меня ведет Бхагаван Амитабха,
Пусть Божественная Мать, Та, что имеет Белое Одеяние,
будет охранять меня сзади;
Пусть проведут меня в целости через ужасные ловушки Бардо;
Пусть окажусь я во Всесовершенном состоянии Будды”.

Повторяя сию молитву, смиренно и искренне, ты сольешься в ореоле радужного света с сердцем Божественного Отца-Матери, Бхагавана Амитабхи, и обретешь состояние будды в Самбхогакайе, в Западной Сфере, называемой Счастливой» (ч. 2: «Бардо переживания реальности»: «Явление мирных божеств с первого по седьмой день»).

В знаменитом обете Дхармакары (монаха, бывшего царя, исполнившего обеты и ставшего буддой Амитабхой) без труда просвечивают добродетели Гуаньинь: «Дхармакара сказал: “Я желаю, чтобы Почитаемый Миром, являя великое сострадание, внимательно выслушал меня! Если я воистину обрету наивысшее бодхи и свершу истинное просветление, то в моей стране Будды, обладающей невообразимыми заслугами, добродетелями и великолепием, не будет адов, злых демонов, птиц и зверей, летающих и ползающих насекомых. Все живые существа, вплоть до обитателей мира Ямы и трех дурных миров, которые родятся в моей стране, будут преобразованы [силой] моей Дхармы, мгновенно достигнут аннутара самьяк самбодхи и не родятся вновь в дурных областях существования. Если я исполню этот обет, то стану Буддой. Если же я не исполню этот обет, то да не обрету я непревзойденного истинного просветления”» («Амитабха-сутра» («Большая Сукхавативьюха сутра»).

Так что перед нами, через цепочку образов Амитабхи-Авалокитешвары-Гуаньинь – то ли единых, то ли разных – представляется китайско-буддистское божество-спаситель. Но на этом мы не прощаемся с Китаем: его мифология хранит еще достаточно причудливых образов, связанных с воскресением. Строгого какого-то порядка здесь нет – люди умирают и превращаются в богов (что как-то более привычно и понятно), но и сами боги тоже постоянно умирают и превращаются в других богов, а то и чудищ, оборотней, зверей, рыб, птиц… Настоящий калейдоскоп перевоплощений! Как сказано: «Издревле чистая субстанция и духи умерших порождают [духов и бесов], всего их 11 520 видов. Об этом рассказал (чудесный зверь. – Е.С.) байцзэ, а государь (божественный Желтый император Хуан-ди. – Е.С.) повелел сделать рисунки» (Чжан Цзюнь-фан, «Юнь цзи ци цзянь»).

«Некогда в роду Гао-ян было двое рожденных от одной матери, которые стали мужем и женой; верховный правитель изгнал их в пустошь Кунтун, они обнялись и умерли. Волшебная птица прикрыла их травой бессмертия. Через семь лет мужчина и женщина возродились: у них было одно тело, две головы, по две пары рук и ног. Они положили начало роду мэншуан» (Гань Бао, «Записки о поисках духов», цз. 14).