Умирать не больно

Я оказалась в туалете так быстро, как только смогла, и сразу же бросилась стягивать одежду и с остервенением оттирать пятно. Во все стороны полетели капли воды, струя брызнула мне в лицо. Выругавшись вслух, я уменьшила напор и продолжила работать руками.

Надо было сосредоточиться на проклятом пятне и чтобы прошел гул в ушах. Он все нарастал, настойчиво захватывая голову. Боль пульсировала между бровей. Затем боль переместилась в руку, и я неподвижно застыла, хватая ртом воздух.

Шум отступил.

Я закрыла кран и посмотрела на свое отражение. Думала, что-то изменится в лице, после того как неприязнь людей ко мне прорвалась наружу. Но я выглядела как обычно.

Люди, я обычная.

У меня обычное лицо обычной формы с обычными темными глазами в обрамлении совершенно обычных темных ресниц. У меня даже обычные темные волосы, собранные в хвост и растрепавшиеся из-за быстрого шага.

Я обычная девушка, так почему со мной происходят эти ужасы?

Нет. Я опустила взгляд, уставившись на свои бледные руки с выступающими венами. Я не обычная. Я не такая, как все.

Ты убийца.

Ты ведь уже убила однажды, Кая.

Я сморгнула невесть откуда взявшиеся слезы. Нельзя плакать. Просто нельзя. Дав себе такую установку, я достала из кармана джинсов контейнер с таблетками и выпила одну. Поймала свой потерянный взгляд в зеркале.

– Прекрати, – строго приказала я себе. – Ты не такая. Ты не слабая. Прекрати.

Глава XI Следующая жертва

– Что с тобой? – изумился Аспен, освобождая мне место за нашим столом в аудитории. Расправив плечи, я опустилась на скамью, притворяясь, что не замечаю взглядов, направленных на меня. Смотрели всего несколько человек, сидящих поблизости, но мне казалось, будто меня транслируют по местному каналу, следят за повязкой на руке, за каждым шрамом, намертво врезавшимся в кожу.

Мне пришлось прийти в одной только футболке с коротким рукавом, и теперь мое испещренное белыми зажившими полосками тело было на виду у всех.

– Кая, – у стола остановилась Скалларк. Ее глаза в обрамлении густых темных ресниц с фиолетовой тушью в полной мере передали весь ужас, который она испытала, посмотрев на меня. – Все в порядке? У меня есть запасной халат, я могу одолжить его тебе…

– Скалларк, – услышала я угрожающий голос Аспена слева от себя, но даже не повернулась в его сторону; стало тяжело дышать от густого напряжения, разлитого в воздухе.

– Ладно, придурок, – пробурчала Скалларк, продолжив подниматься по ступеням. Она лишь раз обернулась, помахав мне и показав на мобильник в руке: «Я пришлю тебе сообщение». Мы с Аспеном остались в нашем мирке наедине, и он наклонился ко мне и спросил:

– Айрленд, что с тобой случилось?

– Длинная история, – отозвалась я, доставая из сумки книгу по торакальной хирургии и ноутбук. Боковым зрением я видела, каким взглядом Аспен осмотрел мою шею, а затем плечи и руки, и на мгновение испугалась: я забыла стереть краску? Может, поэтому все так смотрят?

Через тридцать секунд молчания он снял свою клетчатую темно-синюю рубашку и, оставшись в одной лишь футболке, протянул ее мне:

– Надень, а то мне холодно только от одного взгляда на тебя.

Я посмотрела в его глаза, решая.

– Ну же, Кая. – Аспен не дал мне шанса возразить и, наклонившись, набросил рубашку на плечи. Она была приятной на ощупь, теплой, и я почувствовала уже знакомое стеснение в груди. Сдержанно поблагодарив его, я просунула руки в рукава, подвернула их, застегнула пуговицы.

– Почему ты так на меня смотришь? – шепнул Аспен, изображая на лице искреннее удивление, но его щеки предательски порозовели, как спеющие майские помидоры.

Он знал, почему, но не хотел говорить. Аспен знал, почему, но предпочел, чтобы я сделала первый шаг. Этого не будет, пока он не извинится, – решила я, и тут в аудиторию вошел профессор Джеймис-Ллойд, и нам с Аспеном пришлось отвернуться друг от друга. Взяв ручку и открыв тетрадь, я приготовилась записывать лекцию.

– Ты пишешь левой?! – недоверчиво шепнул Аспен.

– Обеими руками, – ответила я, отчего-то испытав раздражение. Мне не нравилось, что он ведет себя так, словно ничего не было. Словно не он обвинил меня в том, в чем я невиновна. Словно не он напомнил мне о прошлом.

Несколько долгих секунд я позволяла Аспену таращиться на себя, пока смотрела на кафедру и на профессора, затем сдалась и повернулась к нему:

– Что? Почему ты продолжаешь смотреть?

– Что? – Он притворился удивленным, но я не подыграла.

– Почему ты ведешь себя так, словно ничего не произошло?

Сейчас он извинится. Или притворится, что ничего действительно не случилось. Или…

– Потому что в случившемся не было твоей вины.