Умиротворение

Во-первых, я думала о том, что зарплата за полный рабочий день не очень отличается от зарплаты на полставки, особенно за вычетом налогов и страховки.

Во-вторых, я думала о том, что провела очень много времени, воспитывая и поднимая Кейт и Киру, и тогда у меня не хватало времени на себя, на осуществления своих желаний. Например, пойти в кино, когда есть желание. Или принять долго горячую ванну с пеной, на сколько хватает духа. На чтение книги, когда тебе все время не кричат: «Мам» (например, «Мам, где мой рюкзак?» или «Мам, Кира уже достала меня», или «Мам, я хочу есть»). Теперь, когда Кейт все время проводила с Дэйном (или у нас в доме, я предпочитала, чтобы они были у меня на виду, поскольку могла следить за ними, хотя Кейт я видела не часто) и Кира, которая общение со мной довела до искусства, ее никогда не было дома. Сейчас я могла бы пойти в кино, принять ванну с пеной и прочитать книгу целиком, если бы захотела. Но, поскольку жизнь отстойная штука, не слишком-то приподносящая мне подарки, я больше ничего из этого не хотела. Единственное, чего я хотела, чтобы мои девочки были дома.

Наверное, с этой ситуацией я справлялась бы лучше, если бы Тим был рядом со мной, или знала бы, что он вернется домой, а не то, что еду сейчас в пустой дом и буду ужинать одна, и этим вечером ничего мне не светило, пока не наступит комендантский час по будням (восемь часов), а в выходные (десять часов для Киры, одиннадцать для Кейт). К сожалению, это был не вариант.

Я свернула на нашу улицу, и мои мысли улетучились, как только увидела огни в доме Джо и черный пикап на подъездной дорожке.

— Отлично, — пробормотала я себе под нос.

Меня беспокоило, что он дома, почему, не могла себе объяснить. Завтра он уедет, и мне все равно на него наплевать. Я сомневалась, что сегодня он появится и пригласит меня выпить с ним в «Джей энд Джей» или я вообще увижу его. И сегодня не шел снег, который можно было бы убрать, отчего я подумала бы, что он, наверное, приличный парень, хотя я знала, что это не так. А я выяснила, что именно он расчистил мою подъездную дорожку, потому что спросила об этом Колта, он сказал «нет», тогда я спросила Джереми, он тоже сказал «нет», а поскольку мои другие соседи были либо слишком старыми (вдова Миртл жила напротив Джо, и Перл, старая дева, которая жила напротив меня), либо суками (Тина, которая жила рядом со мной с другой стороны), я поняла, что снег убрал на моей подъездной дорожке именно Джо.

Но то, что он был дома, и я увидела его пикап, по какой-то непонятной для меня причине беспокоило меня, я не могла этого отрицать.

Я свернула на свою подъездную дорожку и припарковалась под навесом. Дни становились светлее, но наступил вечер и уже было поздно. Бобби попросила меня поработать сверхурочно, и я согласилась. В конце концов, мне нужны деньги то на одно, то на другое, почему бы и нет? И у меня не было особого желания идти домой, когда Кейт и Киры не было дома.

Я схватила сумочку, вышла из мустанга и остановилась, как вкопанная, услышав женский смех. Я повернула голову вправо и увидела Джо в черной кожаной куртке и джинсах, неторопливо идущего к своему форду. За ним шла женщина в обтягивающей черной мини-юбке и джинсовой куртке. У нее были длинные волнистые светлые волосы, она была миниатюрной, в черных сапогах на высоком каблуке. Она двигалась за ним с такой грацией, словно родилась в этих черных сапогах на высоком каблуке. Она продолжала смеяться, а я стояла у открытой двери машины, положив руку на капот своего мустанга, и не могла оторвать от них глаз, наблюдая, как она схватила Джо за руку и, скользя на каблуках, притянула его руку к себе. Он повернулся, она запрокинула голову и, должно быть, сказал что-то, я не расслышала что именно, но, видно, ей показалось это смешным, потому что она снова рассмеялась.

Но я могла поклясться, что даже на таком расстоянии видела белую вспышку улыбки Джо. Я фактически его не знала, но, если бы меня спросили, я бы сказала, что Джо физически не может улыбаться.

Потом он заключил ее в объятия, словно обнял всем своим большим телом, наклонил голову, она откинулась назад, и они начали целоваться.

Острая боль пронзила мое сердце.

Мне было больно смотреть на них. Очень больно, но я не смогла оторвать от них глаз.

В его большом теле, одетом во все темное, в его сильных руках, обнимающих ее, прижимающих к своему высокому телу, обнимающему ее так, что их соединение было похоже на секс (или, возможно, секс уже был), но выглядело со стороны все именно так. Может, его секретность, защита, его темные волосы, склонившиеся к ее светлой голове, может все это, но по какой-то причине, разрезало меня прямо до костей.

Я хотела себе такого же. Я скучала по такому, Господи, я скучала по таким объятьям, и хотела, чтобы они вернулись в мою жизнь, но в этот момент я поняла, что у меня никогда ничего подобного не будет.

И это чертовски было больно.