Умница

Поговорить с отцом ей удалось на Новый год, который они отмечали у него дома. Праздничный стол ломился от блюд, приготовленных умелыми руками Лидии Григорьевны, но Нина и отец пировали неохотно. Разговор поддерживать тоже пришлось в основном Лидии Григорьевне – благо, она могла без конца говорить о театральных новостях.

Потом отец проводил Нину до метро. Новый год уже наступил, во дворе десятками запускали петарды, ночное небо полыхало огнями. От грохота петард Нина оглохла и не сразу поняла, о чем говорил отец.

А говорил он о том, что его деловые партнеры один за другим порывали с его компанией. Уже три заказчика – хорошо, что из числа некрупных, – отказались от своих заказов. Причины выдвигались несерьезные, явно фальшивые. Отец убеждал их, ругался, угрожал судом. Те отмалчивались, говорили что-то бессмысленное, потом стали вовсе избегать его, отключали телефоны. Отец пытался было в самом деле подать в суд, стребовать неустойку, но оказалось, что, будучи кругом неправыми по сути, эти заказчики-отступники были правы формально. В каждом случае для отказа нашлась юридическая зацепка. По тому, как эти зацепки были сформулированы, было видно, что заказчиков консультировали хорошие юристы, а, скорее, – один и тот же хороший юрист.

Они стояли у входа в метро. На улице не было машин, отдельные группы подвыпивших граждан горланили песни, кидались снежками.

– Что это такое? Ну, скажи мне, что происходит? Почему все разваливается? Я что, действительно такой плохой бизнесмен? – воскликнул отец.

На последний вопрос Нина отвечать не стала, а на предыдущие сказала:

– Это «Градстройинвест». А вернее, «Градбанк». Ты и сам это понимаешь, папа.

Отец бросил на нее гневный взгляд. Конечно, он это понимал, только не хотел признавать.

– Я кое-что узнала, – добавила Нина. – «Градбанк» сейчас скупает десятки таких компаний, как твоя. Директор «Градбанка», какой-то Самсонов, идет напролом и ни перед чем не останавливается.

– Убил бы его, – пробормотал отец.

– Я тоже, – согласилась Нина, вспомнив рассказ Игнатия Савельевича о совещании, где Самсонов издевался над их фамилией. – Только где он, а где мы?

Отец стоял, потупив голову.

– Нина, у тебя как вообще с работой? Ты не очень загружена? – неожиданно спросил он.

Нина была совсем не загружена, чего-чего, а времени у нее было предостаточно.

– Заезжай как-нибудь ко мне в контору, а? – попросил отец деланно-будничным тоном. – Посмотришь бумаги, может, посоветуешь что-нибудь.

– Конечно, – сказала Нина.

– Я… Ты же знаешь, я не могу потерять компанию, – произнес отец.

Он, наверно, хотел, чтобы это прозвучало твердо, а получилось жалобно.

Нина поцеловала его в щеку и поспешно ушла. В ней боролись противоречивые чувства: к заботе об отце примешивалось раздражение оттого что он, как страус, прячет голову в песок, не желает признавать очевидное и сделать то, что диктует здравый смысл.

И опять она стала по вечерам и субботам пропадать в отцовском офисе. Вникнув в дела компании, Нина обнаружила, что в целом они идут хорошо. Точнее – шли хорошо, пока не начали дезертировать заказчики. Еще двое отказались от услуг отца уже при Нине. Отец, убедившийся в том, что имеет дело с организованной травлей, даже не пытался их вернуть. Отказы повисли на компании серьезными, хотя пока еще не смертельными убытками.

Отец отдавал все силы завершению главного проекта, до сдачи которого оставались считанные недели и который должен был все решить. Это был комплекс работ по реконструкции теплотрассы в целом районе, где жилые кварталы соседствовали с промышленными объектами, и планировалась большая дополнительная точечная застройка. Заказчиком выступал город. С технической точки зрения проект был настоящей головоломкой. Отец им гордился, вложил в него весь свой зрелый талант инженера и опыт руководителя. Сдача объекта в эксплуатацию означала новую жизнь для района – и новую жизнь для отцовской компании: прибыль, прочное положение, престижные новые заказы – словом, то, что называется успехом.

Отец просил Нину заняться документами, необходимыми для процедуры сдачи проекта. В принципе, все было давно готово, но отец хотел, чтобы она еще раз на все посмотрела свежим взглядом и устранила неувязки и неточности, если таковые найдутся.

Нина занялась этим, но одновременно у нее из головы не выходили те более мелкие проекты, от которых отказались заказчики. Ее практичная натура и воспитание бухгалтера восставали при мысли о том, что придется просто так, за здорово живешь, списать в убыток значительные суммы.

С разрешения отца она сама связалась с отступниками и убедилась, что никакие компромиссы невозможны – с ней просто отказывались говорить. Тогда Нина спросила отца, кого еще могут интересовать эти заказы. Во всех случаях работа не вышла из начальной стадии, и Нина подумала, что какие-то другие компании могут приспособить эти проекты под себя. Отец в эту затею не верил, но все же назвал несколько организаций подходящего профиля и местоположения.