Умница

Нина стремительно связалась со всеми, настояла на встречах с руководством. В двух случаях дело почти устроилось: ее предложение выкупить проекты вызвало удивление, но в итоге ей было сказано, что это возможно. Правда, один из двух директоров проявил интерес, скорее, лично к ней – не скрываясь, пялился на ее ноги, потом предложил обсудить вопрос за ужином. Нину это не столько рассердило, сколько рассмешило. При этом приглашение она не отвергла, надеясь в неформальной обстановке узнать от этого гуся что-нибудь полезное. Разумеется, за свой ужин она заплатила бы сама и спать с этим типом не собиралась. Но больше рассчитывала она на другого директора – немолодого уже человека, который знал отца по прежним делам и очень хорошо о нем отзывался.

Но все так же быстро лопнуло. Через два дня пожилой директор позвонил ей и, извинившись, отказался – он якобы еще раз все взвесил и понял, что овчинка не стоит выделки. Он был из тех порядочных людей, которые совсем не умеют врать. В каждом его слове было слышно, как ему неловко. Очевидно, только воспитанность заставила его позвонить Нине и подвергнуть себя этому стыду.

Любителю женских ног Нина позвонила сама. Звонок застиг того врасплох, он начал что-то плести про простуду, потом сказал, что отправляется в командировку. Вероятно, он впервые в жизни отказывался пойти в ресторан с молодой женщиной.

От этих нелепых разговоров Нина сначала испытала сильную досаду, а потом ей в душу заполз настоящий страх. Было ясно, что этим двум директорам посоветовали не связываться с фирмой отца, или они сами, узнав, что за этой историей стоит «Градбанк», сочли за благо не соваться, куда не следует. Нина была подавлена. Что же это за сила, от которой никуда не деться? «Градбанк» и его подручные представлялись ей каким-то гигантским спрутом, который ухватил их с отцом своим щупальцем и уже не собирался отпускать.

Следом напрашивалась мысль, которую она не хотела пускать в голову. Ну, не могут они быть настолько подлыми и безжалостными! Но мысль стучалась в висок снова и снова. Главный проект отца. Неужели люди «Градбанка» способны навредить и в этом, самом заветном и важном деле? Нина убеждала себя, что это невозможно, но разум говорил обратное. Отец не поддался на давление, которое они организовали, – значит, им нужно было переходить к более решительным мерам. Как говорится, это бизнес, ничего личного.

Нина просмотрела бумаги, относящиеся к проекту, и пришла в ужас. Даже не будучи юристом, она видела в документах множество упущений, двусмысленных формулировок, мелких противоречий. Эти бумаги составлялись наивными, хорошими людьми для таких же хороших людей. А для плохих людей весь проект был похож на швейцарский сыр – столько в нем было дырок, которыми можно было воспользоваться. И не было абсолютной никакой возможности что-либо поправить.

Оставалось надеяться, что железные парни из «Градстройинвеста» не решатся замахиваться на такой большой проект или, что вероятнее, не смогут до него дотянуться. Ну, не всесильны же они в конце концов.

Нина, стараясь не выдать своих опасений, стала расспрашивать отца о том, как происходит сдача проекта, что за люди входят в комиссию.

– Да нормальные люди, – отвечал он. – Ну, есть там правда один…

Оказывается, в комиссии у Евгения Борисовича был недоброжелатель – начальник местного технадзора. Прежде уже бывали случаи, когда тот донимал отца необоснованными, с его точки зрения, придирками. Хуже того, отец был убежден, что этот чиновник – взяточник. «Вот, если бы я ему дал на лапу… Но ты же знаешь, я такими вещами не занимаюсь».

А теперь этого начальника технадзора люди из «Градстройинвеста» могли использовать для атаки на проект, подумала Нина и поняла, что отец думает о том же.

– Да не волнуйся ты! – с наигранным оптимизмом воскликнул отец. – Все будет хорошо.

Он стал в сотый раз втолковывать ей, какой замечательный проект они осилили.

– Да и председатель комиссии, можно сказать, свой человек, – добавил он.

Отец рассказал, что раньше уже решал с тем деловые вопросы, и водку пить доводилось.

– Нормальный мужик, – заверил отец. – Кстати, он мне звонил недавно. Если бы были какие-то проблемы, он бы сказал…

Этот разговор происходил за чаем, который они пили в конце дня, сидя в пустом офисе. Слушая бодрые заверения отца, Нина видела, как он отводит глаза, и как дрожит чашка в его руке. Она ругала себя за тупость. Только теперь до нее дошло, как напуган отец. Он прекрасно понимал, что на его компанию «наехали» всерьез, и теперь смертельно боялся за свой главный проект. Поэтому он, перешагнув через свою гордость, попросил ее о помощи. Только вот помочь она ему ничем не могла.

Он вовсе не был так слеп и самонадеян, каким Нина, раздражаясь, начала его считать. Просто, как бы ни был силен «Градбанк», и какое бы хорошее предложение ни сделали отцу, он не мог уступить. За этим стояла вся его личность, вся его жизнь, и соображения выгоды и здравого смысла тут были ни при чем.