Читаем Умный и сознающий. 4 миллиарда лет эволюции мозга полностью

Говоря о степени, в которой эмоция-схема усвоена посредством личного опыта, и, следовательно, степени, в которой она способствует эмоциональному самосознанию высшего порядка, стоит упомянуть «радикально пластичную теорию сознания» Акселя Клиреманса, которая делает акцент на влиянии впечатлений прошлого на состояния высшего порядка настоящего. Также значимым является введенное Барреттом понятие эмоциональных принципов, которые «поддерживают категоризацию и процесс умозаключения, но не управляют дальнейшим действием». Для того чтобы проверить эту идею, Барретт и Кристен Линдквист помещали людей в негативно-валентные ситуации, лишенные специфической эмоциональной коннотации. Получив опыт ситуации, стремления называть его страхом у испытуемых не было, но, если сначала они подвергались воздействию стимулов, связанных с угрозой или опасностью, испытуемые чаще сообщали о том, что испытали страх. Так же как Кристин Уилсон-Менденхолл, Лоренсом Барсалоу и другие ученые, Барретт предположил, что концептуализация в определенных обстоятельствах (концептуальная обработка информации, значимая в данной ситуации) формирует возникающий эмоциональный опыт.

Эмоция и Я-схема во многом перекрывают друг друга. Ваша страх-схема, например, исключительно ваша, поскольку сформирована тем, что вы пережили и что хранит ваша память. Другой человек переживает не так, как вы. То, что вас пугает, в какой степени и как вы на это реагируете – все это индивидуально. Некоторые люди способны завершать паттерн состояния страха, просто сопоставив имеющейся стимул с избранной информацией, определяющей стимул как угрозу. Другим для этого нужно понять, что спасение от угрозы невозможно, а вероятность получения вреда велика. Третья категория испытывает страх, только когда замечает учащение пульса, затруднение дыхания, напряжение мышц и (или) резкое приведение организма в боевую готовность вследствие возбуждения мозга. Есть и те, кто ничего не чувствует ровно до того момента, пока не обнаружит, что поглощен чувством страха, когда ситуация уже начинает выравниваться.

Весь спектр эмоций мы испытываем по-разному, потому что каждая из них предполагает конкретную схему, которая сопоставляет и объясняет текущие состояния по-разному. Поскольку схемы составляются посредством накопления воспоминаний, самые первые эмоции, которые человек испытывает в детстве, проще тех, которые он испытывает позже. Посредством уподобления дополнительной информации конкретная эмоция-схема усложняется, и, когда новая информация вступает с ней в противоречие, схема изменяется. Таким образом, одно эмоциональное состояние осознанного опыта обособляется от других.

Страх, например, сначала может представлять собой размытое, неопределенное состояние, которое посредством опыта взаимоотношений человека с угрозами, наблюдения за другими людьми, попавшими в опасность, или узнавания о страхе из книг и фильмов становится по прошествии времени специфическим, особенно по мере усвоения слов, и выделяет концептуальные ячейки для отдельных впечатлений. Язык не является необходимым с точки зрения эмоциональных впечатлений, но он, безусловно, помогает нам распознавать варианты таких впечатлений. Сказки и другие традиционные повествования – для детей, а для взрослых – фильмы и цифровые игры; в некоторых дети изображены в опасных ситуациях, из которых маленькие герои выходят целыми и невредимыми. Такие повествования помогают детям построить их собственные страх-схемы и сценарии и в то же время внушают им уверенность в том, что те смогут справиться с угрозами, если таковые возникнут.

Над популярной идеей о бессознательных эмоциях нужно поработать. На протяжении всей этой книги я подчеркивал, что эмоции не могут быть бессознательными. С другой стороны, поскольку из бессознательных схем строятся сознательные эмоциональные переживания, похоже, чувства могут отражать бессознательные эмоции, а поскольку схемы тоже влияют на поведение, действия, вероятно, могут определяться бессознательной эмоцией. Однако эмоции-схемы – это не эмоции, а когнитивные стартовые площадки эмоций.

Перейти на страницу:

Все книги серии PRO мозг

Умный и сознающий. 4 миллиарда лет эволюции мозга
Умный и сознающий. 4 миллиарда лет эволюции мозга

«Если мы действительно хотим понять человеческую природу, нам придется разобраться в истории эволюции», – считает один из ведущих мировых нейробиологов Джозеф ЛедуКак на нашей планете появилась жизнь? Как возникло половое размножение? Как из одноклеточных организмов появились многоклеточные? Как эволюционировали нервные системы? Что нам известно о сознании и мозге? Джозеф Леду пошагово рассматривает каждый из пунктов, доказывая, что самые ранние одноклеточные организмы демонстрировали поведение, направленное на выживание, наряду со способностями к обучению и запоминанию, и видит в этих механизмах ключ к пониманию поведения человеческого. Попутно Леду демонстрирует, как эволюция нервной системы сделала возможным появление существ со сложной ментальной жизнью, обладающих тем, что мы называем сознанием, однако при этом слабо понимаем; исследует происхождение и значение эмоций, а также объясняет, почему наш сознающий разум может быть единственным в своем роде.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Джозеф Леду

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение
Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение

Инстинкт говорит нам, что наш мир трёхмерный. Исходя из этого представления, веками строились и научные гипотезы. По мнению выдающегося физика Митио Каку, это такой же предрассудок, каким было убеждение древних египтян в том, что Земля плоская. Книга посвящена теории гиперпространства. Идея многомерности пространства вызывала скепсис, высмеивалась, но теперь признаётся многими авторитетными учёными. Значение этой теории заключается в том, что она способна объединять все известные физические феномены в простую конструкцию и привести учёных к так называемой теории всего. Однако серьёзной и доступной литературы для неспециалистов почти нет. Этот пробел и восполняет Митио Каку, объясняя с научной точки зрения и происхождение Земли, и существование параллельных вселенных, и путешествия во времени, и многие другие кажущиеся фантастическими явления.

Мичио Каку

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Форма реальности. Скрытая геометрия стратегии, информации, общества, биологии и всего остального
Форма реальности. Скрытая геометрия стратегии, информации, общества, биологии и всего остального

Эта книга изменит ваше представление о мире. Джордан Элленберг, профессор математики и автор бестселлера МИФа «Как не ошибаться», показывает всю силу геометрии – науки, которая только кажется теоретической.Математику называют царицей наук, а ее часть – геометрия – лежит в основе понимания мира. Профессор математики в Висконсинском университете в Мэдисоне, научный сотрудник Американского математического общества Джордан Элленберг больше 15 лет популяризирует свою любимую дисциплину.В этой книге с присущими ему легкостью и юмором он рассказывает, что геометрия не просто измеряет мир – она объясняет его. Она не где-то там, вне пространства и времени, а здесь и сейчас, с нами. Она помогает видеть и понимать скрытые взаимосвязи и алгоритмы во всем: в обществе, политике и бизнесе. Геометрия скрывается за самыми важными научными, политическими и философскими проблемами.Для кого книгаДля тех, кто хочет заново открыть для себя геометрию и узнать об этой увлекательной науке то, чего не рассказывали в школе.Для всех, кому интересно посмотреть на мир с новой стороны.На русском языке публикуется впервые.

Джордан Элленберг

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Сталин и Рузвельт. Великое партнерство
Сталин и Рузвельт. Великое партнерство

Эта книга – наиболее полное на сегодняшний день исследование взаимоотношений двух ключевых персоналий Второй мировой войны – И.В. Сталина и президента США Ф.Д. Рузвельта. Она о том, как принимались стратегические решения глобального масштаба. О том, как два неординарных человека, преодолев предрассудки, сумели изменить ход всей человеческой истории.Среди многих открытий автора – ранее неизвестные подробности бесед двух мировых лидеров «на полях» Тегеранской и Ялтинской конференций. В этих беседах и в личной переписке, фрагменты которой приводит С. Батлер, Сталин и Рузвельт обсуждали послевоенное устройство мира, кардинально отличающееся от привычного нам теперь. Оно вполне могло бы стать реальностью, если бы не безвременная кончина американского президента. Не обошла вниманием С. Батлер и непростые взаимоотношения двух лидеров с третьим участником «Большой тройки» – премьер-министром Великобритании У. Черчиллем.

Сьюзен Батлер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука