Умный и сознающий. 4 миллиарда лет эволюции мозга

Недавно Сесилия Хейес высказала предположение, согласно которому основное отличие людей от обезьян состоит в наличии у нас так называемых когнитивных гаджетов, таких как «чтение мыслей», имитация и язык. Все эти способности она относит к специализированным психологическим инновациям, которые возникли и передаются из поколения в поколение не на генетическом уровне, а посредством социального обучения и культуры. Близкую по сути идею выдвинула и группа ученых, возглавляемая Ником Ши. Они считают, что существование культуры отчасти обусловлено уникальной способностью нашего мозга представлять когнитивные процессы и делиться ими с другими людьми.

Соглашусь с тем, что культура сыграла ключевую роль в расхождении людей как вида с человекообразными приматами и заложении основы для всего того, чего мы достигли на протяжении истории человечества. Правда, я не думаю, что мы должны исключить из этого процесса роль генов и естественного отбора.

Несколько лет назад Стивен Джей Гулд заметил, что некоторые полезные черты появились как побочные продукты адаптивных (возникших в результате естественного отбора) характеристик; он назвал их «экзаптации». Если такой продукт появлялся и оказывался полезным, он начинал чаще встречаться у выживших и размножившихся особей и становился частью фонда, который вид передавал своему потомству. Перья, например, появились у наземных рептилий как источник сохранения тепла тела, но потом оказалось, что с ними можно летать, поэтому у птиц они в процессе естественного отбора сохранились до наших дней. Орен Колодни и Шимон Эдельман недавно высказали предположение о том, что таким же образом появился и язык. Так, в частности, они считают, что у древних людей первые языковые навыки возникли в результате синаптической пластичности, соединившей нервные механизмы, лежащие в основе существующих навыков (таких, как невербальная коммуникация, серийное мышление и использование инструментов).

Любопытная идея Колодни и Эдельмана позволяет установить связь между объяснениями происхождения языка с точки зрения биологии и культуры. После соединения систем возникло множество «прокачанных» характеристик человеческого мышления, о которых шла речь в этой главе, и все вместе они привели к расширению возможностей обработки паттернов, концептуальному мышлению и иерархическому рассуждению, способности обсуждать внутренние состояния, чтению мыслей, сплетням и культуре. Как только процесс был запущен, скорее всего, возникла адаптивная синергия, созданная связанными с языком разнообразными когнитивными способностями. Она продолжает существовать и сегодня; в краткосрочной перспективе посредством синаптической пластичности в мозге возникают дополнительные изменения, а в долгосрочной все решает естественный отбор.

Широко известно высказывание философа Людвига Витгенштейна: «Если бы лев мог говорить, мы бы все равно его не поняли». Возможно, Витгенштейн имел в виду, что мы не поняли бы льва, потому что система его представлений о мире в значительной степени отличается от нашей. Безусловно, отсутствие культурных представлений и схемы стали бы серьезным препятствием, но ключевым вопросом остается другой, и он по сути своей гораздо глубже: можно ли считать сознание льва, говорящего на том же языке, что и мы, равным сознанию человека только потому, что и лев, и человек используют речь. Вероятно, нет. Наличие таких же, как у человека, когнитивных способностей требует, чтобы у льва был мозг, под влиянием особых селективных процедур претерпевший особые нервные адаптации – такие, которые претерпел мозг наших предков, в том числе и те, которых требовала человеческая культура. Говорящий лев так и останется львом.

Часть XI Когнитивная оснастка

Глава 48 Восприятие и компоновка доли памяти

Человеческое обдумывание, ментальные модели, схемы, обработка паттернов, концептуализация, иерархические реляционные рассуждения, язык и тому подобное являются продуктами того типа мозга, которым мы располагаем, а заключенное внутри этого мозга мышление в значительной степени является продуктом коры головного мозга, особенно латерально расположенного неокортекса.

Традиционно анатомы делят неокортекс на четыре основные доли: затылочную, височную, теменную и фронтальную (рисунок 48.1), однако для понимания нервной основы сознания такой грубой схемы недостаточно.

Рисунок 48.1. Четыре доли человеческого мозга