Умом и молотком

Словно в ответ на эти и многие другие вопросы в семинарию начали проникать и запрещенные брошюры, и социал-демократические листовки.

Однажды Каныш встретился со своим земляком — просветителем и поэтом Султанмахмутом Торайгыровым. Тот вручил семинаристу толстую книгу, попросил ее никому не показывать. Это был «Капитал» Карла Маркса. «Нужно сказать, что с некоторыми трудами классиков марксизма я был знаком с 1915–1916 годов, то есть еще в семинарские годы», — говорил Каныш Имантаевич впоследствии. И как ни увлекало естествознание, в ту пору формирования личности Сатпаева в нем преобладал интерес к общественным наукам, к истории и политической экономии. А когда в стенах семинарии заговорили о восстании в степи и назывались имена народных вожаков, в том числе Амангельды Иманова из далекого Тургая, мысли Каныша сосредоточились на судьбе его народа.

Из Баянаула не приходило никаких вестей. Может быть, и там неспокойно?

Член ревкома и народный судья

Каныш заканчивал семинарию памятной весной 1917 года. Из далекого Петрограда пришла весть о свержении царя. Революция, которую еще вчера только предчувствовали, стала явью.

В затоне, где ремонтировались корабли пароходного общества «Меркурий», в мастерских на станции железной дороги, в цехах небольших окраинных заводиков и фабрик появились первые большевистские агитаторы из городской социал-демократической организации. С красными бантами на груди ходили по городу не только рабочие, ремесленники, учителя, но и офицеры гарнизона и городские чиновники. Оживились и друзья члена кадетской партии и депутата Государственной думы Алихана Букейханова. Самые знатные баи по феодально-родовому ритуалу подняли его на белой кошме и объявили ханом. Одни поговаривали о том, что над степью должно взвиться зеленое знамя ислама. Другие, как поэт Сабит Донентаев, прославляли свободу, демократию, дружбу с русским народом. Но и они еще смутно разбирались в том, кто такие большевики и кто такие меньшевики, преобладавшие, кстати сказать, в первом Семипалатинском Совете.

Съезд казахских хозяев-скотоводов, иначе говоря шаруа, в Семипалатинске большинством голосов крупных баев и мусульманской националистической интеллигенции поддержал Временное правительство, потребовал войны до победного конца. Смело и одиноко прозвучала на съезде речь каркаралинца Нурмакова, решительно присоединившегося к большевикам. Он, Нурмаков, хорошо знал нужды и чаяния аульной бедноты, выступавшей и против царских «майыров», и против своих «благодетелей» — баев.

Свобода, свобода! Каныш всем сердцем был за свободу, но смысл развивающихся событий был ему далеко не ясен. И не сразу он нашел свое место в этих бурных событиях. После окончания семинарии его направили преподавать естествознание на курсы учителей аульных школ.

Он тщательно готовился к урокам, но все чаще и чаще ловил себя на мысли, что его слушатели ждут ответа на те же вопросы, которые он сам себе задавал. Кто такие большевики? За что борются Советы?

Когда свершилась пролетарская революция в Петрограде, разделились между собой даже слушатели курсов: одни были за, другие — против решительных действий. Канышу становилось труднее с каждым днем. И духовно и физически. Он часто чувствовал недомогание: болела грудь, мучил по ночам кашель.

Выбивали его из колеи и встречи с участниками националистических сборищ в пригороде Семипалатинска. Они стремились заполучить себе молодого способного учителя и внушали ему, что он, достойный джигит, искушенный в науках, должен избрать путь, благословленный духами предков, что, дескать, Алихан Букейханов лучше знает, куда идти казахам. Но в самом ли деле все знает этот новоявленный вождь?

Подходил к концу бурный семнадцатый год. Власть в Семипалатинске еще принадлежала меньшевикам. Но 20 декабря их изгнали из городского Совета. Первый день нового года ознаменовался созданием самостоятельной большевистской организации. В городе появились отряды Красной гвардии. Обеспокоенные белогвардейцы удвоили караулы, держали наготове оружие. За большевиками шел трудовой люд, солдаты. Безземельные джатаки, рабочие городских боен — словом, вся казахская голытьба решительно стала на их сторону.

Восстание началось в ночь со 2 на 3 февраля. Утром 4 февраля 1918 года в городе победила Советская власть.

Победила, но ненадолго. Молодой Советской власти трудно было защищаться в Семипалатинске от белогвардейского окружения и еще достаточно сильных внутренних контрреволюционеров. В начале июня Семипалатинск снова оказался в руках белых. Белые учинили жестокую расправу над руководителями Совдепа. Оставшиеся в живых большевики ушли в глубокое подполье.

Однажды, вернувшись с занятий, Каныш сильно закашлялся и увидел на платке кровь. Пришлось обратиться к врачу.

— У вас чахотка, молодой человек. Единственное спасение — покой, степной воздух, кумыс.

Болезнь подкралась к нему исподтишка. Десять лет учения, упорного, изнурительного учения, надломили здоровье.

Надо было уезжать в аул. Только там он может поправиться.