Умри Стоя! Родина

Пленник, морщась от боли, кивнул, и Глеб вытащил кулак из его рта. Но вместо требуемых сведений получил лишь плевок кровью и осколками зубов в лицо.

- Вот сука, - крепче натянул ремень Сафронов.

- Да… - утёрся рукавом Глеб. – Послушай меня, Зарайски. Мы не шпионы и не дезертиры. Мы - штрафники. Нас уже зачислили в невозвратные потери. Но мы ещё живы, как видишь, и просто хотим выбраться отсюда. Рассказав о расположении войск, ты никому не нанесёшь вреда. Но сохранишь себе жизнь.

- Точно, - подтвердил Сафронов. – Сможешь и дальше зарабатывать медали в своём элитном именном батальоне, во славу Союза.

- Пусть говорит, - дал Глеб знак ослабить усилие на ремне, видя, что побагровевший уже штурмовик беззвучно раскрывает окровавленный рот.

- На помощь, - выдавил пленник из себя отчаянный призыв, слишком тихий, чтобы дойти до адресатов.

Глеб вздохнул и, просунув клинок между челюстью и броневоротником, загнал сталь в горло штурмовика.

- Глупо было рассчитывать на успех, - поднялся он, обтерев нож о рукав мертвеца.

- И что теперь? – вернул Сафронов автомат на плечо. – Пойдём вслепую?

- Да. Только ночи дождёмся. Но сначала нужно перебраться отсюда. Их скоро хватятся. Забери документы и шевроны.

Новое место дислокации Глеб определил на третьем этаже бетонного здания двумя улицами правее, до начала активных боевых действий бывшего, судя по уцелевшему интерьеру, магазином одежды.

- Дьявольщина, - уселся Сафронов на куче припорошенных песком тряпок. – Никогда бы не подумал, что всё так обернётся.

- Как «так»? - с трудом разместился Глеб на узком диване с порванной дерматиновой обивкой.

- Да так, - развёл руками Сафронов. – Сижу в жопе мира, официально погибший, а кругом враги.

- Кто в этом виноват?

- Какая разница? Никто.

- Так не бывает. У всего есть причина. У всякой причины есть источник. Причина твоего нынешнего положения – нарушение Устава. Её источник – ты сам.

- Благодарю, командир. Ты умеешь поднять настроение. А в своих бедах тоже себя одного считаешь виноватым?

- Да.

- Серьёзно? И что, случись такое чудо – переиграл бы прошлое? Поступил бы иначе?

- Нет.

- Хм. Мне тебя не понять, - откинулся Сафронов на спину, скрестив руки под головой, и зашептал:

А в море плавают медузы,

Кораблик борется с волнами,

На край земли везет он грузы,

Чтоб на краю забот не знали.

Уйти труднее, чем остаться,

Сломаться легче, чем согнуться,

Забыть труднее, чем расстаться,

А сгинуть проще, чем вернуться…

- Что это? – спросил Глеб, не поворачивая головы.

- Сам не знаю. Запомнилось. Давно ещё. В другой жизни.

- Тебе повезло. А я не помню ничего до учебки. Будто ничего и не было.

- Родился в форме? – пошутил было Сафронов, но отклика не нашёл.

- Кем ты был до армии? Что делал?

- Работал на рыболовном траулере. Неплохая работа, и еды вдоволь. Мне нравилось. Люблю море. Я на флот просился, но не взяли.

- Как думаешь, я смог бы…

- Заняться чем-то, кроме войны?

- Да.

- Не знаю. А чем бы ты хотел заниматься?

Глеб надолго замолчал, раздумывая, но так и не нашёл, что ответить.

- Завтра будет тяжёлый день. Нужно выспаться. Дежуришь первым.

Глава 6

Когда Глеб растолкал мирно сопящего на тряпках Сафронова, было уже за полночь, но желанная темнота так и не наступила. С ясного неба сияла полная луна, заливая пустыню холодным светом. Где-то далеко стучали пулемётные очереди, хлопки взрывов эхом разносились по опустевшим кварталам.

- А? Уж? – сел Сафронов, часто моргая.

- Да, выдвигаемся, - постучал Глеб магазином о шлем, вытряхивая вездесущий песок.

- Дьявол… - выглянул Сафронов наружу. – Да там же как днём.

- Знаю. Но времени ждать нет.

- Беспилотники нас в два счёта засекут.

- Не думаю, что сейчас кому-то есть дело до окраин. Бои идут в центре. В любом случае, других вариантов нет, нужно идти.

- Всё против нас.

- Ты ещё не привык к этому?

Лунный свет, мало того, что уничтожил темноту, так ещё и создавал потрясающе чёткие тени, которые было заметно лучше, чем объекты их отбрасывающие. Двигаться приходилось, не выходя на освещённые участки. В городе и траншеях это трудности не представляло, но на поле любое мало-мальски возвышающееся препятствие для распространения предательского света сложно было не заметить, стоило лишь посмотреть в нужном направлении.

- Твою мать, - прижался Глеб к земле. – Как вы не вовремя.

На усеянное трупами поле впереди выехали из-за холма шесть бортовых грузовиков с широкими белыми полосами на боках и крышах кабин. Похоронная команда. По крайней мере, так их называли. Хотя к похоронам эти ребята в прорезиненных комбинезонах имели мало отношения. В их обязанности входил сбор тел, оружия и амуниции. Тела потом сжигались в мобильных крематориях, являющихся элементом тылового обеспечения любого крупного формирования, от полка и выше. А оружие и амуниция снова пускались в дело после необходимой санобработки. И, судя по небольшому количеству грузовиков, они пришли только за последним.