Умри Стоя! Родина

Автоколонна, свернув, двинулась налево, вдоль холма. Замыкающая машина почти сразу остановилась и развернулась в направлении траншей. Потом её примеру последовала вторая с конца, третья… и так далее, пока вся колонна не растянулась широким фронтом. Из кузовов вылезли «похоронщики». Одиннадцать бойцов вторичного фронта на машину – водитель и десять сборщиков. Включились установленные на крышах мощные прожектора, и «процессия» двинулась вперёд.

- Надо возвращаться, - дёрнул Глеба за штанину Сафронов.

- Нет.

- Они найдут нас. Здесь не спрятаться.

- Пусть.

- Спятил?! Их целый взвод! Мы не отобьёмся.

- Кто сказал про бой? Ты – мёртвый солдат отдельного мотострелкового батальона «Саксония». Помнишь?

- Господи боже…

- Спрячь оружие под себя и стань трупом. Если повезёт, пройдут мимо. Если очень повезёт, прокатимся немного в труповозке.

- Да на мне и крови-то нет.

- Так найди! И заткнись уже нахер.

Как назло, по соседству не оказалось ни одного мертвеца, до которого можно было дотянуться, не привлекая внимания приближающейся похоронной команды. А пропитавшая рукав кровь из БИВня и собственного распоротого плеча давно запеклась и только царапала ткань и кожу, не оставляя видимых следов. Прикинув варианты, Глеб вынул нож и провёл им по самой мясистой части ладони, после чего, стараясь двигаться как можно меньше, вымазал кровью лицо и шею. Небольшое ёрзание по земле должно было придать кровавому гриму застарелый вид. По крайней мере, Глеб на это очень рассчитывал.

Понаблюдав за командиром, Сафронов последовал его примеру, после чего оба запихали автоматы под себя и замерли в «посмертных» позах.

Похоронная команда двигалась медленно. Четыре сотни трупов в разной степени фрагментированности явно мешали сборщикам делать свою работу, затрудняя поиск и извлечение материальных ценностей. Однако бьющие на сотню метров прожектора уже накрыли световым пятном два недвижимых, но вполне живых тела. Прошло около часа, с тех пор, как мнимая смерть сковала их чресла, и каждая последующая минута неподвижности давалась труднее предыдущей. Глеб скрипел зубами, изнывая от невыполнимого желания почесаться, и уже не один раз проклял свою неосмотрительность в плане выбора позы. Во-первых, левая нога доставляла страшные неудобства, будучи периодически сводима судорогами из-за своего дурацкого положения. А во-вторых, и он сам, и Сафронов лежали на животе головами в сторону холма, словно чёртовы дезертиры, настигнутые пулей в спину. Этот момент беспокоил Глеба куда больше, чем судороги и зуд, но менять что-то было уже поздно. Оставалось только уповать на усталость и невнимательность сборщиков.

- Чёрт, ну и положили же тут народу, - донеслось метров с десяти, вслед за лязгом закидываемого в кузов оружия.

- Знаешь, что меня всегда удивляло? – устало спросил второй голос, и, не дождавшись ответа на свой вопрос, продолжил: - Зачем этому отребью вообще дают автоматы и снарягу? Их хоть упакованными посылай, хоть голыми – один хер передохнут без толку.

- Попредержи язык! – донеслось чуть поодаль. – Тебе ли судить о решениях командования.

- Да мне что… Я ж об этом… об рациональности думаю.

- О работе думай. Стратег херов.

- Ого, - прозвучал ещё один голос прямо возле Глеба. – У меня тут, похоже, двухсотый.

- Ты о чём?

- «Саксония», - прочёл сборщик, склонившись над плечом «трупа».

- Откуда он тут взялся? Они же восточнее наступали.

- Мне почём знать? Сам посмотри. А вот и ещё один.

- Дерьмо. Ненавижу дохлых штурмовиков. Тяжёлые, сука, как кирпичами набиты.

- Второй, вроде, потоньше будет.

- Может баба?

- Не щупал давно?

- Да иди ты.

- Густав! Давай ближе, двухсотые у нас!

Рыкнул двигатель. Трупный смрад смешался с дизельными выхлопами.

- Эх, не везёт нам сегодня, - донеслось от подъехавшей машины, вместе с лязгом откинутого борта. – Давай сначала щуплого. За ноги бери.

- Почему я всегда за ноги?

- Потому, что ты, салага, до рук не дорос ещё.

- Если меня опять дерьмом окатит, с тебя сухпай.

- Да прям! Ловчее надо быть, уворачиваться. Ну, на «три». Раз, два… Три!

Тело грохнулось в стальной кузов.

- Уф. Не такой уж и щуплый.

- Слабак. Давай теперь верзилу.

Чьи-то руки ухватили Глеба за правое запястье и, потянув влево, с трудом перевернули его на спину.

- Может, броню снимем? Всё полегче будет.

- Нет уж. Хер знает, что там под ней. Неохота потом ливер сгребать. Слыхал историю, как один ухарь из сто пятого полка кишки дохлому штурмовику подрезал? Живот-то раскурочило, потроха по земле размотало. Ну, тот возьми да и подрежь, чтоб не возиться. Так сука какая-то на МК рез заметила и стуканула комиссару. Угодил голубчик в штрафбат за… - как это? – осквернение павших. Во!

- Долго ещё пиздеть будете?

- Да мы так, между делом. Боевой дух поддержать. Ну, взяли.

Две пары рук схватили Глеба с разных сторон и оторвали от земли, но на большее сил у сборщиков не хватило.

- Бля. Опускай.

- Вот амбал. Эй, Прошин! Бросай стволы, подсобить надо. Давай, мы поднимаем, а ты снизу подпихни. Усёк? Поехали.