Умри Стоя! Родина

- Что ж, - сверился Глеб с планшетом, - меня ждут новые командиры с новыми приказами.

Сборщик одобрительно прохрипел, выпуская из себя остатки воздуха в багровых пузырях, и затих.

До точки назначения оставалось чуть больше километра. Глеб брёл по пустыне, меся подошвами песок. Солнце палило, как остервенелое. Пыльное лицо разлиновалось вертикальными полосами от катящегося градом пота. Автомат – такой тяжёлый – тянул к земле. Растрескавшиеся губы царапали сухой язык. Вода во фляге давно закончилась. Жилет и шлем давно были сброшены. Мыслей в голове давно не осталось. Ноги двигались даже не на рефлексах, а просто потому, что могли. Пока ещё могли.

Дьявольская жара сожрала горизонт. Раскалённый воздух – трепещущий перед глазами – казался настолько плотным, что хотелось раздвинуть его руками. Глеб, спотыкаясь, взобрался на очередной бархан и увидел…

- Ахр… - только и смогло вырваться из пересохшего облепленного песком горла.

Он сделал шаг навстречу четырём темнеющим вдалеке пятнам. Нога подвернулась, и Глеб покатился вниз. Красно-синий мир пошёл кругом, приобретая оттенок венозной крови. Всё темнее и темнее. Пока не померк полностью.

- …можно здесь торчать? - донёсся до просыпающегося сознания обрывок фразы, произнесённой знакомым голосом. – Грузите его.

Глеб облизал покрытые каплями воды губы.

- Очнулся, - произнёс второй голос, ещё более знакомый.

До боли знакомый. До зубной ломоты. И в то же время такой близкий. Этот густой раскатистый бас, тяжёлый, как полуметровая гомогенная броня, и такой же непоколебимый. Один его тембр делал больше, чем любая пропаганда. Он сгребал тебя всего в стальной кулак, сминал, а потом вытягивал в звенящую струну.

– Здравия желаю, Палач, - прогудел широченный закрывающий солнце силуэт.

- Здравия желаю, майор, - прохрипел Глеб, пытаясь подняться.

Перед лицом появилась огромная раскрытая ладонь, оторвавшая его от земли, словно невесомого, как только Глеб ухватился.

- В машину.

Двое штурмовиков подхватили его под руки и, заведя в БТР, уложили на носилки. Чьи-то тонкие пальцы задрали рукав и, обтерев вживлённый катетер, вставили в него иглу.

- Что это? – спросил Глеб и провалился в небытие, наблюдая, как красивый тонкий палец с ухоженным ногтем давит на поршень шприца.

- Как ваше самочувствие? – спросило светлое пятно на ещё более светлом фоне, медленно превращающееся в красивую голубоглазую девушку.

Её чуть смуглая кожа контрастировала с белоснежным халатом. Соломенного цвета волосы были уложены в аккуратный комелёк и прикрыты таким же белоснежным головным убором, напоминающим пилотку. Девушка сидела на высоком стуле, закинув ногу на ногу, тонкие длинные пальцы прекрасных рук были сцеплены в замок на колене. Такая изящная и чистая, нереальная.

Глеб с трудом подавил желание потрогать свою чудесную гостью, чтобы убедиться в её материальности. И не только…

- Меня зовут Шарлиз, - пропела та с чарующим акцентом и улыбнулась, обронив быстрый взгляд на приподнявшееся чуть ниже пояса одеяло Глеба. – Не смущайтесь. В вашей ситуации это абсолютно естественная реакция.

- Смуща...? Кто вы?

- Ваш лечащий врач.

- Как давно я..? И где?

- Меньше суток, не считая перелёта. И, должна сказать, такого быстрого выздоровления мне видеть ещё не доводилось. Плечо уже почти восстановилось, а от эффектов обезвоживания и теплового удара, который вы получили, не осталось и следа. Но, что самое удивительное, радиационное облучение не нанесло никакого видимого ущерба.

- Облучение?

- Да. Вы находились примерно в двадцати километрах от эпицентра взрыва.

- Какого ещё взрыва? - Глеб приподнялся на локтях, осматриваясь.

Небольшая комната с оштукатуренными белыми стенами. Металлическая койка в центре. Напротив – дверь и работающий кондиционер. Слева - громоздкие аппараты с бегущими по экранам графиками жизнедеятельности и проводами, тянущимися к левой руке и под одеяло. Справа – незарешетчатое окно, высокий стул, и голубоглазое великолепие на нём, улыбается идеальной белозубой улыбкой, поправляя очки в тонкой оправе.

- Но, думаю, - продолжила Шарлиз, - обо всём, что не касается напрямую вашего здоровья, лучше будет поговорить с Боссом.

- Кто это?

- Мистер Крайчек. Кажется, вы знакомы.

- Мистер..? – Глеб перестал бороться с позывом и схватил испуганно встрепенувшуюся девушку за плечо. – Где я, чёрт подери?

- Прошу вас, - попыталась Шарлиз отстраниться. – Мне больно.

- Отвечай!

В коридоре послышались шаги.

- Прошу вас, - повторила Шарлиз, и голубые глаза заискрились увлажнённые слезами.

Дверь палаты раскрылась.

- Отставить!

На пороге стоял он. Виктор Крайчек. Палач первого ранга. Герой Евразийского Союза. В лёгкой форме песочного цвета без знаков различия. Китель свободно сидел на могучем торсе, не стеснённый ни ремнём, ни портупеей. Из-под расстёгнутого воротника выглядывала белая майка. На груди висели солнцезащитные очки, зацепленные душкой за край кармана. Голова не покрыта.

- Отпусти её, сынок. Пока я тебе руку не оторвал.

Глеб нехотя разжал пальцы.

Шарлиз моментально соскочила со стула и выбежала прочь, держась за плечо.