Умри Стоя! Родина

— Виноват. Но, с хера ли этот, с клювом, крутого из себя строит? Он что, думает, мы тут все пересчётом сухпая в каптёрках занимались? Эй, — наклонился вперёд Талос и жестом пригласил ястреба к доверительному диалогу, — слышал что-нибудь про охрененно здоровую секретную биолабораторию под высохшим озером Окичоби? Конечно, нет, она же секретная. Так вот, там американские яйцеголовые под покровом тайны готовили жуткий вирус, призванный лишить потомства граждан Союза, и не только. А мы... — указал Талос широким жестом на членов звена и, нахмурившись, вернулся к Томасу: — Без этого доходяги, разумеется. Вместо него был мой брат. Так вот, мы вскрыли эту блядскую лабораторию, как консервную банку, залезли внутрь, устроили бойню, забрали образцы, вышли и вернулись героями. Врубаешься? Я только что выдал тебе государственную тайну. И посмотри, — повертел Старший Брат головой с нарочито растерянным видом, — вокруг ни одного комиссара, ни одного особиста. Как же так? А это потому, что всем похуй. Вбей, наконец, в свою башку — мы все больше не служим Союзу, мы даже не солдаты, мы — незаконное вооружённое формирование. И твоя высокопарная недосказанность с напускной таинственностью тут совершенно не к месту.

Голосовой синтезатор шлема с ястребиной головой зашипел, транслируя сдержанный смех:

— Подумать страшно, — донеслось из него, наконец.

— Чего страшного? — поинтересовался Талос, чувствуя подвох.

— Знаешь, у меня из детства осталось всего одно воспоминание, но очень яркое — медведь, ездящий по кругу на двухколёсном велосипеде. Цирковой медведь. Даже не помню, где я такое видел. Помню только, что, разинув рот, наблюдал, как неуклюжее животное крутит своими короткими лапами педали, и не мог поверить, что это взаправду. И вот через десятки лет, на краю света я вижу такое, — повёл ястреб рукой в сторону Старшего Брата. — Говорят, цирковых зверей нещадно бьют током, чтобы выдрессировать. Подумать страшно, сколько электричества на тебя извили.

— Не сейчас, — произнёс Глеб, видя, что верхняя губа великана поползла к носу, обнажая клыки. — Как понял? Как понял, боец?

— Ясно и чётко, — ответил Талос клокочущим рыком, но с места не поднялся.

— Хм, так и думал, — усмехнулся ястреб.

— В спортзале недавно поставили ринг, — будто невзначай сказал Лапса после нескольких секунд всё более и более напряжённого молчания сидящих друг против друга бузотёров. — Вернёмся, там и выясните отношения. Как вам план?

— В любое время, — прорычал Старший Брат, брызжа слюной.

— Ладно, — принял вызов ястреб. — Только помойте его, не хочу паразитов подцепить.

— Сука, я тебе ноги вырву!

— Ты так свою потерял?

Терпение Талоса лопнуло, он вскочил с места и угрожающе навис над Палачом. Тот тоже встал, и нависать дальше у Старшего Брата не получилось, потому как ростом ястреб оказался не сильно ниже.

— Ну всё, парни, — вклинился между ними Джокер, — пошутили и хватит. Не знаю, как вам, а мне хочется, чтобы наша вертушка осталась цела, пока я из неё не вышел. Приберегите ярость для врага.

— Хм, — отступил ястреб после недолгой паузы. — Как скажешь, Госта, как скажешь.

— Талос, сядь, — упёрся Глеб рукой в грудь великана. — Это приказ.

— Есть, — процедил тот и нехотя опустился на место.

Через три часа молчаливого полёта пилот, в свойственной себе манере, сообщил:

— Так, наземные, двухминутная готовность! Сейчас вернём вас в естественную среду обитания. Не знаю, слышно ли вам, но там уже постреливают, так что не засиживайтесь.

В подтверждение сказанного по бронированному брюху «Авроры» забарабанила пулемётная очередь. Транспортник резко ушёл вправо, хлопнули отстрелянные тепловые ловушки.

Глеб, борясь с тряской, забрался в «Матрёшку», подключил нейросеть и активировал виртуальный кокпит.

По брюху вертолёта снова застучало, но на сей раз реже и громче. Полутёмное нутро «Авроры» вспыхнуло снопами искр. Один из Палачей «Беты» вздрогнул и повалился в проход.

— Нас сбили!!! — проорал срывающийся писком динамик. — Держитесь, идём на жёсткую!!! Да ёба...!!!!

Над кормовой частью что-то ухнуло, «Аврора» завалилась назад и устроила в воздухе адскую карусель, по бортам и иллюминаторам шумно захлестали ветви деревьев. А потом громадный транспортный вертолёт тряхнуло с такой силой, что один из удерживающих «Матрёшку» тросов лопнул, и Глеб повис, любуясь простреленной текстурированной сталью пола. Хлопнули пироболты, и шагающая машина с человеком внутри освободилась от пут.

— Звено, доложить о состоянии, — поднял Глеб «Матрёшку» на ноги.

Чрево «Авроры» заволокло дымом. Искрили повисшие с потолка провода. Несколько Палачей пытались открыть заклинивший десантный люк, один истекал кровью на полу.

— В норме, — отозвался Преклов.

— Цел, — прорычал шарящий руками в дыму Талос, — вроде.

— Шмидт? — позвал Глеб, не дождавшись ответа от снайпера. — Дьявол. Кто видит Шмидта?

— Вот он! — поднял Старший Брат с пола стонущего и держащегося за голову Томаса. — Живой.

— База, — переключился Глеб на штабную частоту, — вызывает группа «Восток».

— На связи, «Восток».