Умри Стоя! Родина

Новак тем временем уже перебрался к следующему укрытию и прицельно лупил одиночными по амбразуре метров с двадцати, не давая пулемётчику поднять глаз к целику.

Глеб приготовился к очередной пробежке, когда за спиной послышались крики совсем не похожие на те, что вырывались из глоток насмерть перепуганных салаг и всё это время служивших аккомпанементом симфонии боя. То, что неслось со стороны холма, больше напоминало звериный рёв.

- Твою мать… - Глеб, перевернулся на спину и сполз на дно воронки, нацелив автомат в противоположную противнику сторону. – Новак! БИВни!!!

С холма катилась серая волна. Около полутора сотен тварей, напоминающих чудовищный гибрид человека и обезьяны. Значительно выше двух метров ростом, не смотря на сутулость, с неестественно длинными руками, на которые они периодически опирались при беге. Серая форма, служащая лишь для того, чтобы прикрыть наготу, не имела опознавательных знаков. Ни шлем, ни жилет, ни разгрузка не сковывали движения зверя. Примитивный автомат с дисковым магазином и примкнутым штык-ножом, два центнера чертовски плотных мышц и бешеная ярость, подогреваемая наркотиком. Ярость, заставляющая сметать всё на пути, не особо разбирая – где свой, где чужой.

Боец Искусственно Взращённый. БИВень. Продукт генных инженеров и военных фармакологов. БИВ-фермы выращивали их как бройлерных цыплят. Два года и шесть месяцев – срок превращения оплодотворённой яйцеклетки в полуразумную машину смерти. Нечеловеческие сила и скорость, болевой порог бревна, интеллект двухлетнего ребёнка и психика бешеной собаки. Одноразовые солдаты прорыва. Их впрыскивали в передовые части врага, будто варварский антибиотик, уничтожающий всё живое и растворяющийся в мёртвой биомассе. И сейчас они неслись убивать. Неслись сквозь остатки штрафного батальона.

Лёжа в воронке, Глеб видел, как бегущие по полю нечеловеческие фигуры спотыкаются, как серая ткань их формы темнеет, как они поднимаются и продолжают бежать навстречу пулям. Видел, как массивные штык-ножи врубаются в спины замешкавшихся штрафников, как раскалываются под ударами прикладов черепа, слышал, как ревут опьянённые кровью звери.

Оклемавшийся после нокаута однорукий сослуживец, мыча что-то неразборчивое, высунул голову над краем воронки и застыл с разинутым ртом.

- Вниз! – дёрнул его за плечо Глеб. Но достучаться до сотрясённого мозга не сумел.

Однорукий вскочил и, голося, бросился прочь из воронки. Через секунду мимо пронеслась серая тварь, и удаляющийся в направлении противника крик смолк, захлебнувшись кровью.

Глеб бросил лишь один взгляд на падающее обезглавленное тело, а когда повернулся, увидел летящее в лицо острие штыка. Резкий рывок в сторону спас голову, но подставил под удар плечо. Клинок распорол дельтовидную мышцу. Сжимающая автомат рука мгновенно ослабла, но оружия не выпустила. Указательный палец утопил спуск. Очередь ударила БИВню по ногам. Тварь, ревя, повалилась на Глеба. Рефлекторно подставленное левое предплечье упёрлось чудовищу в горло, не давая зубам впиться в живое мясо. Искажённая яростью узколобая морда с крохотными глубоко посаженными глазами и массивной челюстью зависла над лицом добычи. Со звериных клыков закапала вязкая слюна. Резкое зловоние ударило Глебу в нос. Висящий на поясе окопный нож оказался прижат тушей БИВня. Попытка повреждённой рукой развернуть СГК-5 не удалась, а в следующую секунду его и вовсе пришлось выпустить, чтобы помешать зверю нанести очередной удар. Не имея возможности направить ствол и штык в цель, БИВень орудовал своим автоматом как молотом, боёк которого заменял тяжёлый дисковый магазин. Первый удар пришёлся вскользь по шлему. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы в глазах у Глеба помутилось. Следующий – взрыхлил землю возле виска. Третьего Глеб дожидаться не стал. Подтянув ногу, он втащил засопожник и вогнал сталь твари под рёбра. Но длины клинка не хватило, чтобы пробиться к сердцу. БИВень дёрнулся, будто в спазме, отшвырнул автомат и схватил обидчика за горло. Мощные пальцы пережали артерии и едва не раздавили гортань. Глеб продолжал безостановочно молотить ножом, быстро проваливаясь в полубессознательное состояние. Но, в конце концов, смертоносные тески дали слабину. Превратившаяся в мутное пульсирующее красным пятно морда БИВня закачалась у Глеба перед глазами. Продолжающая наносить удары рука с ножом ощутила, как погружается всё глубже в истерзанную плоть, сквозь переломанные рёбра и изрубленные мускулы. Кровь БИВня пропитала Глебу рукав и смешалась с его собственной. Жуткая боль в плече заставила руку остановиться. Сжимающая засопожник кисть с чавкающим звуком вышла из огромной раны в боку чудовища. Зрачки неотрывно смотрящих в лицо Глебу глаз резко расширились, почти вытеснив жёлтую радужку. Мёртвое тело БИВня обмякло и всем своим весом легло на подставленную левую руку несостоявшейся жертвы.

- Дерьмо, - Глеб насилу спихнул с себя труп и, нащупав в аптечке шприц-тюбик, впрыснул в катетер дозу промедола. – Дерьмо… - повторил он, приподнявшись над краем воронки и оглядев поле боя.