Умри Стоя! Родина

- Слушай боевую задачу! – вышел вперёд ротный. – За этим холмом сто метров минного поля. Наша артиллерия перепахала его, как смогла, но лёгкой прогулки не обещаю. Позади поля три линии траншей с укреплёнными пулемётными точками. Дальше идёт городская черта. Оттуда работают мощные глушилки, так что связь ни к чёрту. Наша задача – миновать поле, траншеи, и закрепиться в постройках. По возможности продвинуться вглубь города… - голос ротного предательски дрогнул. – Продвинуться вглубь города и соединиться с частями тридцать второй мотострелковой дивизии. И помните – впереди победа! Позади – только смерть!!! Рота, кругом! В атаку!!!

Батальон, рассредоточившись по склону холма, начал подъём.

Звено Глеба, не смотря на призывные «Вперёд! Вперёд!» Самохвалова, держалось позади, насколько это можно было себе позволить, пока залегшие метрах в двухстах от холма стрелки вюгтенгруппы не взялись за работу.

Первые поднявшиеся на вершину тут же поползли назад, получив несколько длинных очередей со стороны неприятеля. Один из пятящихся бойцов вдруг потерял опору и покатился вниз с выходным отверстием на месте лица. За ним ещё один. И ещё…

- Чёрт, - сплюнул Шлугер скрипящий на зубах песок. – Рановато начали.

- Звено, - оглянулся Глеб. – Наверху не задерживаться! Сразу вниз и лежать!

Держащийся рядом кареглазый паренёк - тот, что сидел против Глеба в грузовике - приподнялся, заглядывая по ту сторону холма, и фонтан алых брызг смешался с песочной взвесью. Глеб подхватил обезглавленное тело, закинул его наверх и, рывком перемахнув через гребень холма, покатился вниз в обнимку с трупом. Приземление вышло жёстким. Чужая кровь залила глаза. Глеб вжался в землю, положив мёртвое тело перед собой, как бруствер. Очень скоро отлично пристрелянный холм и его подножие покрылось таким количеством мертвецов. Что из них можно было выстроить укрытие куда серьёзнее.

- Доходяги… - швырнул Новак впереди себя одного из погибших и тут же закинул на него второго. – Надо прорываться в траншеи, - уложил он на «бруствер» ствол автомата и дал две коротких очереди. – Здесь не уцелеть.

- Не сейчас, - огляделся Глеб.

Радич с Сафроновым тоже спустились и теперь активно искали укрытие, ползая среди покойников. Шлугер сумел откатиться за кочку, чуть в стороне, и лихорадочно орудовал ножом, пытаясь зарыться поглубже в землю.

- Пулемёт, - указал Новак на вспышки вдалеке. – И там, и там. Через каждые пятьдесят метров.

- Вижу. Беру правый. Попробуй накрыть из ГП. Стреляй, когда рванёт. Не хочу, чтобы нас взяли в приоритет.

Несколько счастливчиков, сумевших преодолеть около трети дистанции между холмом и траншеями, разлетелись в стороны, когда один из них нашёл-таки ногой мину. Дым, комья земли и обрывки человеческих тел поднялись серым столбом.

Звук выстрелов из двух подствольных гранатомётов растворился в грохоте взрыва. Пулемёт замолчал секунд на пять, но вновь ожил, как только залёгшие в воронках штрафники поднялись.

- Дьявол! – выругался Новак. – Засел как клещ.

- Звено, - позвал Глеб, но услышал в динамике лишь статический шум. – Звено! – проорал он во всё горло, стараясь перекричать шум боя. – Короткими перебежками! Я и Новак – левая огневая точка! Остальные – правая! Пошли!!!

Глеб перемахнул через тело-бруствер и, едва ни на четвереньках, побежал к ближайшей воронке, под прикрытием Новака, опорожняющего магазин в сторону пулемётной точки. Упав на дно импровизированного окопа, Глеб взял амбразуру в прицел и открыл огонь, дав тем самым сигнал напарнику. Новак, добежав до соседней воронки, принял эстафету.

Следующий отрезок пути дался сложнее. Вражеский стрелок, на свой страх и риск игнорируя шквал свинца, выкрашивающего бетон вокруг амбразуры, дал длинную очередь, едва Глеб оказался на линии огня. Земля возле мельтешащих с бешеной скоростью ног взорвалась пыльными фонтанами. Краем глаза Глеб заметил солнечный отблеск на одной из крыш за траншеями. В следующую секунду бегущий пятью метрами левее боец споткнулся и упал замертво. Глеб резко свернул в сторону и нырнул в воронку.

- А-а! – заорал лежащий на дне парень, неловко закрывшись руками. Точнее, левой рукой и кровавой культёю, обмотанной лоскутами правого рукава.

- В сторону! – отпихнул его Глеб и, сменив опустевший магазин, открыл огонь по пулемётной амбразуре.

Справа под чьей-то ногой рванула мина, и сверху посыпались перемешанные с землёй обрывки человеческой плоти. Линию огня заволокло дымом и пылью, сквозь которые ударила пулемётная очередь.

Глеб увидел сноп искр перед лицом и почувствовал как автомат дёрнулся в руках. Пуля угодила в ствольную коробку. Попытка передёрнуть затвор отозвалась скрежетом покорёженного металла. Глеб, вынув магазин, отбросил пришедшее в негодность оружие и схватил СГК-5 лежащего рядом бойца.

- Это моё! – завопил тот, цепляясь за автомат единственной рукой.

- Не вынуждай, - прорычал Глеб.

- Не отдам! Меня расстреляют за…

Точный удар в челюсть моментально пресёк противодействие, а полные магазины перекочевали из разгрузки нокаутированного штрафника в карманы Глеба.