Ундина. Обреченные любить

Эту фразу всегда ей, маленькой девчонки, говорила её любимая бабушка Стейси. Наполовину русская, наполовину эллирийка, она отличалась своим особенным взглядом на жизнь. Никогда не теряла присутствия духа и, как бы ни было в жизни тяжело, всегда шла вперёд, не оглядываясь назад и не давая никому заставить себя сомневаться в своих решениях.

Тара была рада, что сейчас в ней проснулась именно это сильная женщина. Поэтому она встала, ещё раз оглянулась, увидела шнур от звонка и два раза с усилием дёрнула его. Буквально через минуту в дверь постучали.

– Можно войти?– раздался приглушённый голос из-за дверей.

– Да-да конечно. Входите!– крикнула Тара.

Дверь с усилием открылась, и в комнату вошла пожилая экономка.

– Доброе утро, госпожа.– поклонившись, произнесла Фанни.-Чего изволите? Чем я могу вам помочь?

– Миссис Мастерсон, вы не могли бы принести мне кувшин с водой, таз, полотенце и щётку для волос.

Тара огляделась ещё раз.

– И, если вас не затруднит, я бы попросила также принести хотя бы маленькое зеркальце.

– Конечно же, госпожа! Сейчас же всё будет сделано. Что-то ещё?

– Нет, спасибо, миссис Мастерсон. Пока на этом всё и, пожалуйста, зовите меня просто – мисс Тара.

Глава 9.

Уже через полчаса Тара сидела около окна и с удовольствием потягивала крепкий свежезаваренный цейлонский чай. По её просьбе Фанни также принесла тяжёлые каминные часы и небольшую шкатулку для рукоделий. Изначально Тара попросила холст с красками, но оказалось, что во дворце этого нет и отродясь никогда не было. Пришлось довольствоваться иглами, нитками и, натянутым на рамку, холстом для вышивания. Вспомнив, что до полудня Теренс попросил никому его не беспокоить, Тара решила дождаться двенадцати часов. Но как только часы пробили полдень, девушка вызвала прислугу

Она специально заранее ничего не сказала миссис Мастерсон, опасаясь того, что верные слуги заранее предупредят Теренса о её визите. И была несказанно рада тому, что в этот раз на её зов пришёл молодой слуга, которого до этого она ещё не видела

– Лукас к вашим услугам, госпожа.– юноша почтительно поклонился.– Что изволите, госпожа?

– Любезнейший, я бы хотела встретиться с кронпринцем, если конечно это возможно.– скрывая волнение, произнесла Тара.

– Конечно, моя госпожа.– Лукас снова поклонился.– Я только предупрежу Его Высочество о вашем визите.

– Не стоит, Лукас. Мы вчера с ним договорились, что как только я встану, немедленно приду в его кабинет.

– Да конечно моя, госпожа. Извольте.– с этими словами он вывел Тару из её комнаты.

Днём замок не был таким мрачным, каким показался Таре ночью. Хотя особой приветливости и уюта солнечные лучи так ему и не прибавили. Пройдя через длинную анфиладу, по стенам которой висели портреты предков царствующий фамилии, Тара в изумлении остановилось предпоследним портретом. С картины, покрытой тонким слоем пыли, на нее смотрело лицо Теренса. Здесь он был чуть старше и облачен в средневековый костюм рыцаря. Но это был несомненно он.

– Милейший,– обратилась Тара к слуге.– Скажите, пожалуйста, а кто изображен на этом портрете?

Слуга изумлённо уставился на Тару и с достоинством произнес:

– Перед вами, госпожа, король Карл II. Это прапрадед нашего господина. Именно он построил Уотергейт.

Девушка нервно сглотнула.

– Да уж,– прошептала она,– вот и не верь после этого в переселение душ.

Осенив себя крёстным знамением, она поспешила за слугой дальше по коридору в крыло, где находились покои Теренса, мать его, Ольденбургского. Ведь нужно же было, в конце концов, выяснить, что происходит и в какую заваруху Тара попала на этот раз.

* * *

Через некоторое время Лукас уже стучал в тяжёлую дубовую дверь кабинета Теренса.

– Ваше Высочество, Ваше Высочество! Позвольте войти.

– Да Лукас, входи.

От этого голоса Тару обдало горячей волной, в животе завязался узел, руки вспотели. Она нервно сжала их в кулачки и вскинула голову.

Дверь со скрипом открылась, и Тара оказалась в кабинете Теренса. В отличие от её каморки, потолки здесь были невероятно высокие, стены затянуты тяжёлыми гобеленами, окна были даже широки для замка. Посреди кабинета стоял дубовый стол, затянутый зелёным сукном. Тяжёлое кожаное кресло было покрыто звериной шкурой. Вдоль стен стояли деревянные стеллажи, заполненные книгами до самого верха. Одну из, свободных от гобеленов, стен, украшал огромный камин, на гранитной полке которого стояли искусно инкрустированные золотые часы. Теренс стоял у окна. Его густые черные волосы были схвачены в хвост черной атласной лентой, ноги на ширине плеч, руки сцеплены за спиной в замок. На нём была белая батистовая рубашка, заправленная в кожаные бриджи, и высокие чёрные ридинги.

– Ваше Высочество, я привёл юную госпожу.– Лукас сделал жест рукой в сторону девушки.– Она сказала, что вы договаривались о встрече заранее.

– Да, я вижу, Лукас. Спасибо, ты свободен.

Теренс, не оглядываясь, кивнул слуге. Лукас развернулся и быстро вышел, оставив Тару и Теренса наедине.

Медленно обернувшись, Теренс презрительно оглядел девушку и, втянув ноздрями воздух, поморщился.