Унесенные ветрами надежд

Роберт скорее с неудовольствием признал, что Хайнес всегда осуществлял свои поставки надежно и в полном объеме. Он никогда не терял своего груза ни во время поездки в Англию, ни на обратном пути. Кроме того, он брал на себя и другой риск — часть выручки за сахар привозил на остров в виде серебряных стерлингов, хотя вывоз денег был ограниченным, поскольку Англия не хотела выпускать свои богатства за пределы страны, тем более в колонии, потому что это могло способствовать укреплению их независимости. На Барбадосе постоянно не хватало наличных денег, и купцы вынуждены были рассчитываться за многие товары, обменивая их на сахар и табак, или производить расчеты на основе их стоимости.

Иногда возвращение Хайнеса несколько затягивалось, потому что он между делом периодически занимался каперством, и, захватив соответствующий трофей, легко заполучал в несколько раз больше, чем приносили ему торговые сделки с плантаторами. Впрочем, до сих пор он всегда возвращался на остров.

— Признаться, я вообще не понимаю, что ты имеешь против него, — сказала Клер, внимательно выслушав Роберта. — Мне бы понравились такие деловые партнеры!

Однако Роберта, похоже, волновало только то, как много денег Хайнес кладет в свой собственный карман. Когда Клер лаконично заметила, что плантаторы сами могли бы оснастить корабль и за общий счет отправляли бы его в плавание между Англией и Антильскими островами, Роберт лишь скривил лицо в недовольной гримасе.

Клер стало ясно, почему эта, собственно говоря, логичная возможность исключалась для плантаторов. Опытных капитанов, которые ходили в плавание по океану и при этом постоянно рисковали жизнью, было немного. Не имея перспектив на богатую прибыль, некоторые из них предпочли бы лучше провести свою жизнь на суше.

По всей вероятности, было еще кое-что, что влекло Дункана Хайнеса на Барбадос, однако Роберт умолчал об этом. От Клер не укрылось, что молодой человек собрался было рассказать ей о других товарах, но в последний момент опомнился и замолчал. Она была неглупой женщиной, и ей не нужно было долго раздумывать, чтобы самой догадаться, что речь могла идти только об оружии, но Клер и словом не обмолвилась об этом. Эта информация тоже могла стать весьма полезной. Клер была убеждена в том, что на свете не было ничего более ценного, чем те знания, которыми можно поделиться лишь с немногими людьми, прежде всего с теми, кто обладал властью и влиянием. Имея такую информацию, всегда можно было обеспечить себе защиту и безопасность. Клер тихо улыбнулась про себя, вспоминая разговор с Робертом. Бедный мальчик! Он так дословно, как молитву, повторял все злобные тирады своего отца, что у нее невольно появился вопрос — а был ли у него свой собственный разум?

Клер вытянула ноги. Сидеть на бухте каната было не очень удобно, пусть даже она была не такой твердой, как доски. Стул, который она могла бы взять с собой на палубу, здесь найти было невозможно. В кают-компании с пристроенным помещением для карт имелись лишь прибитые к палубе скамейки и два кресла, тоже прикрученные к палубе. Но зато они были очень удобными. И вообще, вся обстановка в каюте капитана, без сомнения, выдавала определенную склонность к роскоши: здесь даже было встроенное в стенку зеркало, а матрац на прибитой к стенке койке был обтянут свежей белой льняной тканью.

О таких излишествах пассажиры в своем помещении, которое им выделили, могли только мечтать. Они ночевали под палубой в передней части грузового трюма, где с помощью двух перегородок из вонючей парусины кое-как было сделано два отсека: один — для мужчин, другой — для женщин. Их гамаки висели так близко друг к другу, что самое малейшее движение одного них заставляло его натолкнуться на спящего рядом соседа. Кроме того, всю ночь были слышны нежелательные звуки с батарейной палубы, где спали члены команды. Их ночные стоны, храп и шумное испускание газов из кишечника, а также смех, проклятия, похабные шутки и ссоры собирались в один неисчерпаемый источник всего, что мешало людям отдыхать ночью и практически делало этот отдых невозможным. Все пассажиры страдали от недостатка сна, из-за чего они зачастую даже днем засыпали на скамейках в кают-компании и только при следующей качке корабля испуганно просыпались.

Между тем солнце клонилось к горизонту. Как всегда, в этих тропических широтах до наступления полной темноты проходило очень мало времени. Ночь иногда наступала так быстро, что не было времени даже зажечь лампу.