Унесенные ветрами надежд

Силия испустила жалобный крик, и Элизабет тоже закричала, потому что в ней самой и вокруг нее все, казалось, растворялось, чтобы затем, лишь мгновением позже, уплотниться до состояния обычного мира, почти так, как будто она внезапно проснулась от какого-то страшного кошмара. И, возможно, это действительно было всего лишь сном, потому что чернокожие исчезли и только Силия по-прежнему была здесь. Девушка вытерла руки какой-то разодранной тряпкой и приблизилась к ней.

— Миледи, что вы здесь делаете?

Элизабет ошеломленно посмотрела на мулатку.

— Я… Я не знаю. А где остальные?

— Какие остальные?

— Рабы. Они ведь только что были здесь!

— Вы ошибаетесь. Они уже давно спят. Зачем вы пришли сюда?

— Барабаны… Я слышала, что ты сказала.

— О чем вы говорите, миледи?

— О том, что сказала ты… День придет…

Из ее уст эти слова прозвучали как-то бессмысленно. Словно из какого-то сна. И пока Элизабет произносила их, они вдруг расползлись на нитки, будто туман на ветру, и она уже не помнила, что было дальше. Может быть, ей действительно все это приснилось? Неужели у людей, страдающих лунатизмом, бывают именно такие ощущения? Она слышала о том, что с некоторыми случается нечто подобное. Люди бродят во сне и не могут отличить явь от сна. Все, казалось, переливалось из одного в другое.

— А что у тебя на руках? — спросила Элизабет.

— О, это животный жир, смешанный с травами, помогает от москитов. К сожалению, они меня без этого сожрут живьем.

— Но… эта барабанная дробь… — Элизабет попыталась справиться со своими смятенными чувствами. — Я ведь слышала их все это время. Зачем вы это делаете? Зачем вы вызываете ваших богов? Что они говорят вам?

Мулатка обхватила себя руками, словно пытаясь защититься.

— Это не мои боги. Я крещена и воспитана в христианской вере. Языческие ритуалы чернокожих меня не волнуют.

Элизабет хотела спросить что-то еще, но вдруг ощутила внутри себя странную пустоту. Она почувствовала себя покинутой и одинокой.

— Мне очень жаль, — тихо произнесла она, не понимая, за что извиняется, но тем не менее уверенная в том, что поступает правильно.

— Мне очень жаль, — повторила Элизабет, медленно отступая назад, на тропинку.

Утоптанная глинистая почва была жесткой, валявшиеся везде остатки сахарного тростника кололи босые ноги. Где-то в кустарнике квакала лягушка. Элизабет вздрогнула от громкого звука.

Она отвернулась от мулатки и торопливо пошла дальше, спотыкаясь в ночи. У нее было лишь одно желание — уйти отсюда подальше, иначе, если она останется здесь, нечто чужеродное догонит и проглотит ее, — именно такое ощущение вдруг появилось у нее. Элизабет пустилась бежать, упала, вскочила и снова побежала дальше. Она бежала до тех пор, пока не натолкнулась на кого-то, кто крепко схватил и обнял ее. Ее крик заглушила чья-то ладонь, зажавшая ей рот.

— Ради Бога, Лиззи!

Это был Дункан. Она на бегу налетела на него и только теперь заметила, что он с трудом удерживает равновесие. Облегченный всхлип вырвался у нее.

— Дункан!

— Тсс-с! Все хорошо. Что там произошло? Неужели чернокожие?..

— Нет, — перебила она его. — Нет, нет, нет!

И она безудержно расплакалась, не в силах остановиться. Он держал ее в своих объятиях, прижимая ее голову к своей груди, до тех пор, пока ее всхлипывания не прекратились и она не перестала плакать. Сейчас она лишь изредка шмыгала носом и прерывисто дышала. Чувствуя слабость во всем теле, Элизабет разрешила ему вести себя по тропинке, а затем он потянул ее вниз, чтобы смогла сесть, прислонившись к дереву. Дункан опустился на корточки рядом с ней и обнял рукой за плечи.

— Черт возьми, Лиззи! Что ты там потеряла?

Она вытерла слезы и вздернула подбородок.

— То же самое я могла бы спросить у тебя.

— Я услышал, как ты кричишь.

— Откуда ты узнал, что это была я?

— Я не сразу догадался, — признался он. — Лишь тогда, когда увидел тебя.

— А почему ты, собственно, сейчас находишься здесь? Собрание будет только завтра.

— Может быть, я хотел перед этим увидеть тебя.

— Ты врешь.

— Ты не можешь этого знать.

На это она ничего не ответила. В темноте перед ними возникли мерцающие, плывущие по воздуху точки, словно опустившиеся на землю маленькие звезды. Тысячи светлячков, которые встретились в брачном хороводе. Над их головами в кроне дерева раздалось какое-то шипение, наверное, это была змея. Элизабет втянула голову в плечи и сильнее прижалась к Дункану, который обнял ее, как бы защищая, и заботливо произнес:

— Не беспокойся, я буду беречь тебя. А сейчас расскажи, что там произошло.

— Не имею даже малейшего понятия, — призналась Элизабет.

Она противилась колдовскому действию его близости. Теплое сильное тело Дункана, к которому она прижималась, действовало на нее разрушительным образом, однако она не имела права еще раз стать жертвой его притягательной силы.