Унесенные ветром. Том 2

Мелани умирала, и это никак не укладывалось в сознании Скарлетт. Мелани не может умереть. Ей нельзя умирать. Бог не допустит, чтобы Мелани умерла, когда она, Скарлетт, так нуждается в ней. Ей никогда не приходила в голову мысль, что она будет нуждаться в Мелани. Сделанное открытие потрясло Скарлетт до глубины души. Она полагалась на Мелани, как на себя саму, но никогда не догадывалась об этом. Но Мелани умирает, и Скарлетт понимала, что без нее не обойдется. Дрожа и осторожно приближаясь к неподвижному телу, она поняла, что Мелани всегда оставалась для нее верным мечом и надежным щитом, той, в ком она находила утешение и черпала силы.

«Я обязана удержать ее! Я не могу позволить ей уйти!» – мысленно твердила Скарлетт, садясь у края постели. Она поспешно взяла безжизненно лежащую на одеяле руку и, испугавшись ее холода, тихо произнесла:

– Это я, Мелли.

Мелани открыла глаза и, видимо убедившись в том, что перед ней действительно Скарлетт, снова их закрыла. Немного помолчав, она шепотом попросила:

– Обещаешь?

– О, все, что угодно!

– Бо… присмотри за ним.

Скарлетт смогла только молча кивнуть и слегка сжала руку Мелани, подтверждая свои слова.

– Я передаю его тебе. – На лице Мелани мелькнула слабая улыбка. – Раз я уже передавала его тебе… помнишь?.. когда он еще не родился.

Помнит ли она? Разве такое забывается? Как наяву в памяти Скарлетт воскрес ужасный день с его удушающей сентябрьской жарой, наполненный ужасом перед янки, топотом сапог отступающих солдат и тихим голосом Мелани, обращенным к ней, умолявшим взять ребенка себе в случае ее смерти… когда она ненавидела Мелани и желала ей смерти.

«Я убила ее, – в суеверном страхе решила Скарлетт. – Я сколько раз желала ей смерти, что Бог услышал и решил наказать меня за это».

– О, Мелани, не говори так! Ты сама знаешь, что выкарабкаешься…

– Нет… Обещай…

– Да, – едва сдерживаясь, вымолвила Скарлетт. – Конечно, обещаю. Мне он будет родным.

– Выучишь? – тихим ровным голосом продолжала Мелани.

– О да! Университет, Гарвард и Европа, все, что он пожелает… и… и… пони… уроки музыки… О, прошу тебя, Мелли, держись! Соберись с силами!

Наступило долгое молчание, но по лицу Мелани было видно, что она силится еще что-то сказать.

– Эшли, – наконец произнесла она. – Ты и Эшли…

При упоминании имени Эшли сердце у Скарлетт замерло и едва не остановилось. Мелани все это время знала! Скарлетт уронила голову на одеяло, чувствуя, что еще немного, и она разрыдается. Мелани знала! Сейчас Скарлетт не было стыдно, потому что в эту минуту она вообще перестала чувствовать что-либо, кроме мучительных угрызений совести от сознания того, что она много лет мучила это мягкое и доброе создание. Мелани знала… и тем не менее оставалась ее верным другом. О, если бы только можно было вернуть ушедшие годы! Она ни разу даже не взглянула бы в глаза Эшли.

«Господи, – принялась торопливо молиться Скарлетт. – сделай, пожалуйста, так, чтобы она выжила. Я искуплю свою вину перед ней. Я больше никогда не омрачу ей жизнь. До конца жизни я не заговорю с Эшли, если только Ты сделаешь так, чтобы она поправилась!»

– Эшли… – чуть слышно повторила Мелани, касаясь большим и указательным пальцами ее волос.

Скарлетт поняла, что Мелани хочет, чтобы она взглянула на нее, но не могла поднять голову, не могла встретиться глазами с Мелани и прочесть в них понимание.

– Эшли… – в третий раз произнесла Мелани, и Скарлетт стиснула зубы. Предстань она сейчас перед Всевышним на Страшном суде и прочти приговор в глазах Его, ей было бы не так страшно. Собравшись с духом, она заставила себя поднять голову и увидела перед собой все те же, полные любви угасающие глаза, те же тонкие и устало шевелящиеся губы. В них не было ни упрека, ни обвинения, ни страха – одна лишь тревога за то, что у нее не хватит сил произнести последние слова.

Потрясенная выражением этих глаз Скарлетт сначала даже не почувствовала облегчения. Затем, слегка сжав руку Мелани, она испытала безмерную благодарность Всевышнему и впервые за много лет обратилась к Нему со смиреной молитвой: «Благодарю тебя, Господи. Я знаю, что не заслуживаю этого, но благодарю Тебя за то, что Ты сделал так, что не дал ей узнать».

– Что с Эшли, Мелли?

– Ты… будешь заботиться о нем?

– О, конечно.

– Он простуживается… очень легко. – Сделав паузу, Мелани спросила: – Смотри… за его делом… Ты понимаешь?

– Да, понимаю. Обязательно.

Мелани долго молчала, потом с трудом проговорила:

– Эшли… такой непрактичный. – Только приближающаяся смерть могла вырвать у Мелани это признание. – Смотри за ним, Скарлетт… но… всегда делай это незаметно.

– Я буду смотреть за ним, и он никогда ни о чем не догадается. Право выбора останется всегда за ним.

Мелани из последних сил улыбнулась, когда глаза двух женщин снова встретились, но это была триумфальная улыбка, означавшая, что скреплено негласное соглашение, в соответствии с которым защита Эшли Уилкса от этого жестокого мира переходит от одной женщины к другой и мужская гордость Эшли при этом не пострадает.